Нэй подумал о людях, которые шли на этом корабле-монстре. Кричат ли они, ощущая уродливую жизнь, текущую в каждой доске под их ногами, каждой мачте, слыша безумное дыхание парусов? Кричат ли так же сильно, как кричат жертвы скелета?

– Я думал, вы защитите нас от такого, – сказал Лидс, который смотрел туда же.

Нэй потер подбородок, щетинки царапнули кожу.

– Магия – это мысль, вера. А это существо… Возможно, чья-то злая прихоть и породила его когда-то, но теперь оно само по себе.

Падальщики окружили «Повелителя рек» и «Гармонию» – и расстреливали их в четыре борта. Полисцы огрызались. «Смелый» и «Брегди» рвались на помощь адмиралу Крэдоку, но их сильно сносило. А вот калькуттцы…

Калькуттские корабли спешили за авангардом, хотя должны были прикрывать «Гармонию». Удалялись паруса, расписанные замысловатым восточным орнаментом: лотосы, языки пламени, павлины и слоны.

Нэй услышал, как скрипят зубы капитана.

– Сигнал с флагмана, сэр! – Лейтенант оторвался от свода сигналов. – Тем, кто не участвует в бою, немедля вступить в него.

– Наконец-то, – кивнул Лидс. Нэй хорошо его понимал: повсюду кипит и бурлит, а они только смотрят и смотрят. – Теперь этому Фицрою не отвертеться.

Капитан болезненно жаждал битвы: броситься в нее, окунуться с головой. Волыниться в авангарде вместо того, чтобы помогать своим, для Лидса – все равно что смотреть на горящий родительский дом.

– Приготовиться к повороту оверштаг.

– Слушаюсь, сэр.

– Ждем подтверждения с «Праха».

Нэй выжидательно смотрел на корабль генерала Фицроя, на его пустые, без сигнальных флагов, реи. «Прах» торопился в сторону Полиса. Почему не поворачивает? Чего ждет?

Людей на шканцах – штурмана, бригадира речной пехоты, гренадеров, канониров и орудийную прислугу – занимал тот же вопрос; на двух-трех лицах было написано облегчение. Офицеры сквернословили одними губами.

– Капитан? – спросил старший помощник.

– Ждем приказа, – холодно ответил Лидс.

– Но, капитан?..

– Поднимите вопросительный сигнал.

«Он хочет сменить галс и кинуться на врага, – подумал Нэй, – но вынужден следовать за Фицроем, который трусливо игнорирует сигнал с флагмана». Нэй видел, как в Лидсе борются дисциплина и негодование.

«Ковчег» следовал прежним курсом.

Тоже убегал.

Теперь все смотрели на хмурящегося Лидса. Восемь кораблей продолжали удаляться вслед за «Прахом» от места сражения: «Кальмар», «Ковчег», «Серра», «Крапива», «Ремора» и три калькуттских корабля. Сигнал с флагмана и речной Устав велели развернуться и кинуться на врага в месте прорыва. Но тот же Устав связывал командиров по рукам и ногам, а конец веревки держали в руках начальники подразделений. И вот Фицрой…

– Сигнал с «Праха»! – И лейтенант зачитал ответ генерала.

– Наверное… – неуверенно произнес капитан-лейтенант, – генерал не видел сигнал с «Гармонии».

Кадык Лидса дернулся поплавком.

– Он видел.

Нэй кивнул – своим мыслям. Фицрой не мог пропустить общий сигнал флагмана о незамедлительном вступлении в бой. Значит, приказывая кораблям авангарда держаться в кильватере головного судна, он игнорирует этот сигнал.

– Запишите сигналы и время, – сказал капитан помощнику.

«Сигналы и время, – подумал Нэй. – Это не приблизит нас к схватке, но подстрахует перед трибуналом… если до трибунала дойдет».

Щеки Лидса спеклись от внутреннего огня, от взглядов команды. Он повернулся спиной к «Праху», к Фицрою, медленно, ржавым движением, поднял зрительную трубу и посмотрел над палубой, сквозь плотную тенету снастей и реев – туда, где должен был быть, но не был его корабль.

Нэю не хватало коготков Вийона на плече. Не хватало Литы.

Он проверил натяжение тройной нити – магическая сеть была ослаблена, пуста.

«Ядра и пули, ага… И костлявые ручищи корабля-монстра».

«Гармония» и «Повелитель рек» сражались в сплошном дыму, словно горели, а пираты и падальщики пытались их потушить. Сбить невидимое пламя залпами из пушек. «Гармония» потеряла грот-мачту, как и «Томас Дамбли», слипшийся в абордажных объятиях с трехпалубником, обклеванный бригантинами. Поймавший ветер «Смелый» посылал ядро за ядром в пиратский корабль, который досаждал флагману.

– Сэр, сигнал с «Гармонии» для авангарда. Изменить курс, вступить в бой как можно скорее.

Лидс скривил рот, будто от горького. Глаза остекленели.

– Еще немного, и мы пропитаемся трусостью насквозь. – Капитан сказал это шепотом, одними губами, но Нэй понял. «Чужой трусостью, но все-таки».

Под низким, точно просевшим небом раскатисто грохотала, перекатываясь, канонада сражения. Белый дым орудийных выстрелов. Черный дым пожаров. Падающие мачты и рвущиеся паруса.

Старший помощник взобрался на пушку левого борта и припал глазом к зрительной трубе. «Прах» шел на полной скорости тем же трусливым курсом в сторону от огня, с все тем же трусливым сигналом на рее.

– Они удирают, сэр! – не выдержал старший помощник.

– И калькуттцы вместе с ними, – добавил капитан-лейтенант. – Рачьи хвосты! Крысы!

Нэй вспомнил кабинет великого раджи Пандея. Пленку чернил на перстне с именем калькуттского правителя. Пандей подписал договор, щедро лизнул большой палец правой руки, потер место печати и прижал перстень к бумаге. Договор он сложил вдвое и поместил в конверт из пальмового листа, а конверт – в шелковый кисет.

Договор о помощи Полису.

– Капитан, что нам делать? – спросил старший помощник.

Лидс молчал. Его лицо страшно перекосило, ни дать ни взять половинчатое лицо капитана Сынка. Одна сторона – приказ Фицроя и дисциплина, другая – рассудок и честь.

Капитан обошел бизань-мачту и глянул вниз на онемевшую в ожидании палубу, на обветренные напряженные лица. В оглушительной тишине было слышно, как скрипят рангоут и снасти, плещется о корпус вода.

– Сигнал с «Праха», – сказал лейтенант, так тихо, словно не хотел, чтобы его услышали. – Следовать за ним.

Лицо капитана вдруг расслабилось, прояснилось. Сложилось в одно – лицо человека, принявшего решение.

– Черта с два, – выдохнул Лидс. – С меня хватит.

Повернулся к Нэю.

– Господин Нэй. Хочу вас спросить.

– Да, капитан?

Капитан улыбнулся краешком рта и повел рукой, очерчивая скопления черных парусов.

– Где предпочитаете повеселиться?

«Поближе к „Тимингиле“».

– На ваше усмотрение, – ответил Нэй.

Капитан кивнул, глянул на вымпел, оценивая направление ветра, повернулся к штурману и приказал: