Она еще больше удивилась, сообразив, что в комнате есть еще и подростки, и взрослые. Они выходили из тени и поочередно приветствовали ее. Жюльетта заметила даже костлявую руку какого-то старика, который был уже не в силах подняться с постели.

Это была семья Кармен. Когда процедура знакомства завершилась, она с удовлетворенным видом отступила назад, окинув исполненным гордости взглядом всех своих близких.

Снова воцарилось молчание. Оно стало даже еще более давящим, ибо дождь прекратился, а с ним и журчание воды, стекавшей из прорех в крыше. Кое-кто из ребятишек уже заснул. Их шепот становился все менее слышным. Чай был выпит. Кармен уставилась куда-то в пустоту. Жюльетта понемногу пришла в себя и стала думать о своем положении и Хэрроу, который наверняка уже лихорадочно ее ищет. Вдруг Жюльетта услышала перебор гитарных струн. Это был Шико, которого Кармен сжала в своих объятиях, когда он знакомился с Жюльеттой, любимец Шико, двадцатилетний широкоплечий парень с носом индейца. Он склонился над своей гитарой, видавшим виды инструментом, который, как и Кармен, хоть и изрядно потрепанный жизнью, не мог отказаться от музыки. Юноша едва тронул гитару, как зазвучала необыкновенно изящная мелодия, старый европейский менуэт, пропитанный африканскими ритмами, льющимися с четырех струн древнего индейского изобретения.

Жюльетта замерла. Все мысли вылетели у нее из головы. Внутри она ощущала лишь нечто, напоминающее порез от бритвы. Мелодия гитары словно размыла тщательно выстроенные плотины и освободила все самое хрупкое, нежное и тщательно оберегаемое в ее существе. Жюльетте стало невыносимо грустно при мысли о несправедливостях и одиночестве, выпавших на ее долю в детстве. Это было зло, но сейчас судьба дарила ей лекарство, действие которого она еще никогда не испытывала. В зловонной сырости этой лачуги легкие пальцы Шико и бесконечное терпение Кармен подарили ей чувство принадлежности к семье, вот этой самой семье и всей семье человеческой.

Рыдая, она упала в объятия Кармен.

Самолет, на который Поль и Керри сели в Женеве, делал посадку в Лиссабоне и прибывал в Бразилию после полудня. В полете они не спали, но, погруженные каждый в свои мысли, не обменялись почти ни одним словом.

Поль был прекрасно знаком с ощущением, возникавшим на этой фазе любой операции. Когда положение становилось опасным, а развязка приближалась, напряжение странным образом спадало. Они вели себя сейчас как лошадь, которая чувствует приближение смерти и больше не реагирует на удары хлыста. Мысль о том, что все вот-вот завершится, вытесняла все остальные.

Поль заметил, как Керри, делая вид, что разбирает бумажник, вглядывается в фотографии детей. Сам он подумал о клинике и о том, что будет делать после возвращения. Нормальная жизнь манила его к себе словно весна, прихода которой ждешь и все никак не можешь дождаться.

Между тем игра была еще далеко не сыграна. Когда Поль заставлял себя думать о деле, ему приходилось признать, что последняя часть их миссии может обернуться провалом. Они были уже у цели, но от главных действующих лиц их отделяло слишком большое расстояние, а обратный отсчет времени уже начался. Только этим фактором Поль мог объяснить признание Маклеода. Поль и Керри предпочитали думать, что старик послал их сюда, чтобы испытать извращенное наслаждение: он знал, что сорвать операцию уже невозможно, и представлял себе, как они из первого ряда партера будут беспомощно созерцать зрелище катастрофы, которую оказались не в силах предотвратить. Думать о другой возможности было слишком обидно: Маклеод мог просто пустить их по ложному следу… Если только все это не ловко подстроенная западня.

Самолет приземлился в четыре часа дня. У Поля и Керри была только ручная кладь, и через полчаса они уже вышли из здания аэропорта. Снаружи какой-то тип в форме орал во всю глотку, распределяя такси между пассажирами. Поль и Керри уселись в желтую «монца», в салоне которой пахло пылью и холодным маслом. Шофер даже не повернул к ним голову, и Полю пришлось обращаться к пластиковой Мадонне, болтавшейся под зеркальцем заднего вида. Он попросил отвезти их в простой, но комфортабельный отель где-нибудь в центре. Таксист довез их до Копакабаны и высадил у гостиницы «Океания».

Она помещалась в здании, выстроенном в тридцатые годы, в те времена, когда Копакабана считалась самым шикарным районом Рио. Со временем здесь все обветшало. Ветерок посвистывал в щелях огромных окон со стальными переплетами. Мебель казалась купленной на благотворительной распродаже. Лишь океан словно не чувствовал своего возраста. Огромные волны рождались где-то вдали, накатывались на берег и расплывались на песке нежным кружевом.

В небе несли свою вахту огромные черные облака, словно пронзенные копьями солнечных лучей, — они поджидали подкрепления, чтобы ночью пролиться на город дождем.

У Поля и Керри было время подумать о возможных контактах в Бразилии, способных помочь им в расследовании. Их оказалось немного. Керри вспомнила о некой Деборе, бразильской стажерке, с которой она познакомилась, когда писала работу по психологии для службы помощи детям-аутистам в Пасадене. Она знала, что Дебора живет в Рио, но не могла вспомнить ее адрес. У Поля имелся знакомый офицер, бросивший службу ради занятий бизнесом. Он консультировал множество связанных с обороной фирм и завязал в Бразилии прочные деловые связи. Сейчас он жил в Хьюстоне. Поль попытался дозвониться до него из гостиницы, но связь с Соединенными Штатами не действовала, мобильные телефоны, которые они купили в Европе, в Бразилии тоже не работали.

Полю и Керри пришлось выдержать долгие переговоры с местным справочным бюро. Наконец, Керри получила координаты психолога-клинициста с именем своей подруги, но на ее линии оказался автоответчик. Дальнейшие поиски они отложили на следующее утро.

В шесть часов вечера на Рио независимо от времени года опускается ночь. Через несколько минут стало совсем темно. Поль открыл окно. Воздух был все еще теплым и напоенным запахом патоки от спиртовых моторов. Поль чувствовал себя обескураженным и голодным. Он предложил Керри поужинать в городе и пораньше лечь спать. Они спустились в холл, нажав на огромную красную кнопку старинного лифта. Консьерж с презрительным выражением лица дал им адрес рыбного ресторана, куда можно было добраться пешком. Поль и Керри вышли на улицу и пошли в указанном направлении.

Пересекая холл, они не обратили внимания на двух мужчин, сидевших в обитых кожей зеленых креслах. Парочка встала немедленно после их ухода, и один из мужчин набрал номер на своем мобильном телефоне.

— Пошли ужинать, — проговорил он с сильным техасским акцентом. — Да, за ними пойдет Мауру.

Потом на лице его отразилась досада, и он отключился.

— Иной раз спрашиваешь себя, на кой черт ты все это делаешь, — проворчал он, обращаясь к своему товарищу.

— Они уже в курсе, не иначе?

— Ясное дело, они у них схвачены напрямую через GPS, Сейчас они точно видят, мимо какого дома эти двое идут.

Второй мужчина пожал плечами.

— Что нам теперь делать?