Я слегка улыбнулась. Не представляла, как она сможет проделать этот путь еще раз. И также удивлялась, как Киерану удалось проделать его дважды, когда Предел Спессы был в осаде, но меня поразило, что Джаспер тоже отправляется. Не знаю, насколько это было уместно, когда его жена на последних месяцах беременности.

– Обо мне не беспокойся, со мной все будет хорошо, – подмигнула мне Кира, заметив мои вытаращенные глаза. – Я не собираюсь рожать на следующей неделе. К родам Джаспер успеет вернуться.

Вольвен с серебристыми волосами кивнул.

– Кроме того, не думаю, что мы будем отсутствовать так долго. Полагаю, мы отправимся прямиком через горы.

Я посмотрела на Кастила. Тот кивнул.

– Так мы приедем завтра за несколько часов до наступления темноты. Это даст нам немного времени проверить, что они на самом деле задумали, и отдохнуть.

– Поездка будет тяжелой и быстрой, но вполне посильной, – заявил Джаспер. – Встретимся чуть погодя у конюшни?

Кастил согласился, а Джаспер помог жене встать. Когда дверь за ними закрылась, я сказала:

– Я бы хотела, чтобы Джаспер не чувствовал необходимости ехать с нами, когда Кире скоро рожать.

– Если бы он хоть на одну секунду допускал, что Кира будет рожать в ближайшие пару дней, он бы не уехал, – объяснил Кастил. – И о Вонетте не стоит волноваться. Она бы не решилась на обратное путешествие, если бы не думала, что выдержит его. – Он с щелчком застегнул седельную сумку. – Что моя мать хотела с тобой обсудить?

– Будущее королевства.

Я повернулась к нему. Зная, что у нас есть всего несколько минут, я вкратце изложила нашу беседу.

– Она сказала, что войска Атлантии готовы вступить в Солис. Отец сообщил тебе об этом?

– Да. – На его челюсти дернулась мышца. – Я знал, что он это планировал. Но не догадывался, насколько эти планы приблизились к осуществлению. Как я понял из разговора с ним, половина Старейших согласны. Он не хочет войны. Но не видит иного выбора.

Скрестив руки, я уставилась на двери террасы.

– А ты по-прежнему видишь?

– Думаю, попытаться стоит. Я верю, что это еще не все.

Мне было отрадно это слышать.

– Твоя мать хотела, чтобы я провела ближайшие дни в Эваемоне и посмотрела город прежде, чем приму решение насчет короны. Сказала, что ее поколение из-за того, что им довелось пережить, неспособно дать Вознесшимся шанс. Что это мы должны взять на себя этот риск. Похоже, она… хочет, чтобы я приняла корону. Считает, что так будет лучше для королевства.

Я оглянулась на Кастила. Он внимательно слушал, и я не заметила, чтобы он был потрясен.

– Тебя это не удивляет?

– Нет. – Волнистая прядь волос упала ему на лоб. – Она всегда ставила королевство выше собственных нужд.

– И ты правда считаешь, что не это отличает хороших короля и королеву?

– Мои родители справедливо правили Атлантией и делали все, что могли, больше, чем смог бы кто-то другой. Хотя, может, я пристрастен. Лично я не считаю, что из несчастливых или отвлеченных чем-то короля с королевой получатся хорошие правители. А ты не смогла бы наслаждаться изучением Атлантии, если бы решила не ехать к брату. Со мной было бы то же самое, если бы я узнал, что Малик где-то неподалеку. Я бы отправился к нему.

Меня не переставало удивлять, как хорошо он меня знает, при том, что не может читать мои эмоции.

– Кроме того, – продолжал он, – мы планировали торговаться с Кровавой Короной. Если они прислали сообщение, нам нужно его услышать.

Кивнув, я повернулась к дверям на террасу, где соленый бриз тревожил вьющиеся растения.

– А что твой отец думает о нас – о нас и короне?

– Он не знает, что думать. Он более… сдержан, чем мать, когда речь идет о том, чтобы открыть свои мысли. Так было всегда, но если ты заявишь притязания на корону, и он, и Старейшие мало что смогут сделать.

Покидая Бухту Сэйона и в очередной раз минуя Столпы Атлантии, мы рассказали Вонетте обо всем, что произошло после нашей последней встречи. Ее скорбь по Беккету держалась долго после того, как она приняла вольвенский облик, а мы пересекли цветочный луг.

Путешествие в Предел Спессы было тяжелым и быстрым, как и предупреждал Джаспер. Гораздо более жестким, чем наш путь через горы из Пустошей. Мы останавливались под пологом красной листвы только чтобы позаботиться о личных нуждах и дать Сетти и вольвенам возможность передохнуть и поесть.

Я занималась тем, что отыскивала взглядом вольвенов и читала их отпечатки. Вонетта напомнила своего брата – тоже что-то древесное. Но ее отпечаток не был кедровым, а больше походил на белый дуб и ваниль. Отпечаток ее отца отдавал землей и скошенной травой – такое землистое, мятное ощущение. Остальные оказались похожими и напоминали холодные горы и теплую воду. Я отслеживала каждый отпечаток, повторяла его снова и снова, пока мне больше не нужно было смотреть на вольвенов, чтобы найти их отпечатки. Когда я впервые заговорила с Вонеттой через нить, у нее, наверное, случился небольшой сердечный приступ.

К наступлению ночи мы поднялись на горы, и туман… он оказался другим. По заросшей мхом земле тянулись слабые клубы вместо густого тумана, закрывавшего деревья и обрывы.

– Думаю, это из-за тебя, – сказал Кастил, когда Сетти ускорил шаг. – Ты уже говорила, что туман на тебя реагирует. Ты была права. Видимо, он узнал твою кровь.

Я в темноте поискала Киерана, надеясь, что он достаточно близко и слышит, что я оказалась тогда права насчет тумана, когда мы переваливали через горы в первый раз.

Туман нас не замедлил, мы смогли ехать ночью и к тому времени, как сквозь листву пробился серый рассвет, продвинулись дальше, чем изначально предполагали.

Мы спустились с гор и следом за Вонеттой вступили в долину. Мышцы моих ног ныли. Не представляла, как вольвены и Сетти до сих пор были способны переставлять ноги. И как Кастил мог держать меня и ни разу не ослабить хватки. Я продолжала сидеть прямо только благодаря его объятиям и волнению из-за того, что скоро увижу брата.

Мы добрались в Предел Спессы за несколько часов до наступления ночи. Проехали под сенью густых деревьев вдоль восточной стены и вступили в город через скрытые ворота, тайком от тех, кто мог разбить лагерь за северной стеной.

От беспокойства у меня начал болеть желудок. Мы прошли по залитому солнцем двору. Из конюшни выскочил Коултон, вытирая белым платком лысую голову. Схватив поводья Сетти, пожилой вольвен изобразил улыбку.

– Желал бы я увидеть вас обоих при лучших обстоятельствах.

– Я тоже, – согласился Кастил.

Я перевела взгляд на стену, где стояли люди, которые хотели сделать Предел Спессы своим домом. Среди них я заметила нескольких Хранительниц в черном.