Негативные последствия высокого уровня использования энергии современными обществами варьируются от очевидных физических проявлений до постепенных изменений, которые заметны только после многих поколений. К первой категории относятся громадные потери пищи в развитых странах, беспрецедентный рост числа страдающих от лишнего веса (индекс массы тела между 25 и 30) и ожирения (индекс массы тела больше 30). Тенденция увеличения массы тела усиливается все более низкими затратами энергии, распространением сидячего образа жизни благодаря массовому замещению мускулов машинами и повсеместному использованию автомобилей даже для перемещения на малые расстояния. К 2012 году 69 % населения США страдало от лишнего веса или ожирения, по сравнению с 33 % в 1950-х (CDC 2015), и все это результат переедания и снижения физической активности.

США вряд ли единственная страна, где растет число людей с ожирением и лишним весом (в Саудовской Аравии рост даже выше, а наиболее высокие показатели в данный момент относятся к детям в Китае), но тренд не глобален (пока?): население многих стран Европы и почти всех стран Африки к югу от Сахары имеет приемлемую массу тела. В любом случае, мое намерение не состоит в том, чтобы сконцентрироваться только на негативных последствиях интенсивного использования энергии. Каждое из пяти фундаментальных глобальных последствий современного использования энергии, которое я оценю, принесло множество благоприятных изменений наряду с эффектами, чье беспокоящее воздействие можно видеть на всех уровнях, от локального до глобального.

Продолжающаяся урбанизация – с 2007 года более половины человечества живет в городах – стала главным источником инноваций. Она привела к улучшению физического качества жизни и дает невероятные возможности в области образования и культуры, но в то же время урбанизация является причиной высокого уровня загрязнения воздуха и воды, сверхконцентрации людей, и создает ужасающие условия жизни для самых бедных слоев городского населения. Высокоэнергетичные общества могут похвастаться куда более высокими стандартами жизни, чем были у их традиционных предшественников, и подобный успех привел к возникновению ожиданий, что прогресс будет идти дальше. Но из-за экономического неравенства выигрыш оказался распределен неравномерно (иногда очень сильно); более того, нет гарантий, что дальнейшее развитие, требующее затраты дефицитных ресурсов, будет продолжаться по мере старения населения.

Цены на энергию, торговля топливом и электричеством и надежность поставок энергии стали важными политическими факторами как в импортирующих, так и в экспортирующих энергию странах; в особенности периоды высоких и низких цен на нефть значимо влияют на экономики, сильно зависящие от экспорта углеводородов. Выросшая разрушительная сила оружия, риск ядерного конфликта и его на самом деле глобальные экологические и экономические последствия сопровождались широким признанием бессмысленности термоядерной войны и постепенным снижением вероятности такого конфликта. Масштабное сжигание ископаемого топлива создало многочисленные факторы, негативно влияющие на окружающую среду, и на первом месте тут стоит глобальное потепление, хотя у нас есть эффективные варианты действий, чтобы ослабить эту угрозу.

Города, особенно большие, имеют долгую историю (Mumford 1961; Chandler 1987). Рим I столетия н. э. был домом для более чем полумиллиона человек. Багдад времен Гаруна аль-Рашида, в начале IX века имел население 700 тысяч, современный ему Чанъань (столица Китая времен династии Тан) – 800 тысяч. Тысячелетием позже Пекин, ставший новой столицей, перешел цифру в миллион; в 1800 году существовало около 50 городов с населением более 100 тысяч. Но даже в Европе в 1800 году не более 10 % людей жили в городах. Последующий быстрый рост как населения самых крупных городов мира, так и общей доли городских обитателей был бы невозможен без ископаемого топлива. Традиционные общества могли поддерживать лишь очень небольшое количество крупных городов, поскольку энергия поступала от полей и лесов, площадь которых была как минимум в 50, а обычно в 100 раз больше, чем площадь самого поселения (примечание 6.11).

Современные города используют топливо с более высокой эффективностью, но значительная концентрация жилых зданий, производства и транспорта подняла плотность мощности в них до 15 Вт/м2 в разбросанных поселениях в теплом климате, а в индустриальных городах в более холодном климате до 150 Вт/м2. Однако как уголь, так и нефть, поставляемые для обеспечения этих потребностей, добываются с плотностью мощности, которая варьируется обычно между 1000 и 10 000 Вт/м2 (Smil 2015b). Это значит, что индустриальный город должен полагаться на угольный разрез или нефтяное месторождение, чей размер составляет не более чем одну седьмую, а иногда менее одной тысячной от застроенной территории, и на новые, мощные первичные движители, перевозящие топливо от мест добычи к городам-потребителям. Если традиционные города жили благодаря концентрации разбросанных потоков энергии, которые приходилось собирать на большой территории, то современные города обеспечивают распространение ископаемых энергий, добытых централизовано на сравнительно малом пространстве.

Что касается пищи, то современный город в 500 тысяч, потребляющий в день 11 МДж/на душу населения (примерно одна треть поступает от животных источников пищи, требующих, в среднем, в четыре раза больше энергии в виде корма), нуждается только примерно в 70 тысяч гектаров для выращивания злаков, даже если их урожайность составит всего 4 т/га – это менее половины значения для традиционных городов. Ископаемое топливо и электричество обеспечивают перевозки пищи в больших объемах на большие расстояния. И только электричество и жидкое транспортное топливо сделали возможной подкачку питьевой воды, удаление жидких и твердых отходов, и смогли удовлетворить транспортные и коммуникационные потребности мегаполисов (города с населением более 10 миллионов человек). Все современные города возникли благодаря потокам ископаемой энергии, подвергшимся конверсии с высокой плотностью мощности, но у мегаполисов особенно большие потребности: недавний обзор (Kennedy and co-workers 2015) показал, что в 2011 году 27 мегаполисов (где обитает почти 7 % населения мира) потребляли 9 % всего электричества и 10 % всего бензина в мире.