— Ты пассажир, почтеннейший? — спросил коренастый мужчина в зеленой куртке.

— Мое имя Джастин, — с поклоном ответил инженер-друид. — Я так понимаю, что начальник порта договорилась с тобой о моем проезде.

— Бикелат, второй помощник, — представился в свою очередь офицер. — Да, все в порядке, договоренность достигнута. Начальник порта устроила для капитана Гаффина выгодный фрахт, а он за это обязался доставить тебя на Отшельничий. Она также сказала, что тебе надо отплыть без промедления, — офицер глянул на Дайалу, стоявшую на причале, потом снова перевел взгляд на Джастина и добавил: — Не знаю, что тебя отсюда гонит, и не уверен, что хочу знать. А сейчас почтеннейший, отойди от трапа. Мы только тебя и поджидали.

Джастин посторонился и встал у поручней.

— Поднять сходни! — скомандовал Бикелат.

Двое рослых матросов втянули на борт трап. Паруса на мачтах уже начинали ловить ветер.

— Отдать швартовы!

Джастин встретился глазами с Дайалой, и на миг их сознания слились.

— На твоем месте, приятель, я не оставил бы такую красотку одну, — промолвил, покачивая головой, помощник капитана.

— Я бы и рад не оставлять, только вот боюсь, у меня нет выбора, — ответил Джастин. При виде расширяющейся полосы темно-зеленой воды, все более отдалявшей его от Дайалы, в горле у него встал ком.

«До свиданья, любимая!»

«Я... всегда с тобой...» — беззвучно отозвалась она, коснувшись пальцами губ.

— Ты тоже из этих, да? — промолвил Бикелат, отступив на шаг. — Умеешь обмениваться мыслями?

— Вообще-то я с Отшельничьего, — отозвался Джастин, выдавив кислую улыбку. — Там родился, вырос и выучился на инженера.

— Упаси нас Тьма и от Черных, и от Белых, и от друидов, — пробормотал помощник. — Хорошо, что наш капитан умеет ладить и с теми, и с другими, и с третьими.

Офицер ушел на полуют, где капитан и лоцман следили за выходом из гавани, а Джастин все смотрел и смотрел на берег, пока фигурка Дайалы не превратилась в крохотную точку.

Лишь когда «Ниесса» покинула фьорд, над трубами заструился дым, гребные колеса пришли в движение, и пароход, с пыхтением рассекая зеркальную гладь спокойного моря, направился на северо-восток.

Поднявшись на полуют, Джастин оглянулся, все еще ощущая какую-то нить, словно протянувшуюся от него к берегу. Может быть, именно это — любовь и связь с женщиной из Наклоса — делает его друидом? Или существует нечто иное, более глубокое? Да и друид ли он вообще?

Наконец, берег совершенно пропал из виду, и Джастин обратил взор к морю. Юго-западный ветер крепчал, и оно становилось неспокойным.

«Ниесса» зарылась носом в волну, и Джастину пришлось ухватиться за поручень. Его обдало холодными брызгами.

Потом он обратил внимание на отсутствие вибрации палубы. Колеса не вращались, трубы не дымили, давления в котлах не было. Капитан не собирался жечь уголь при попутном ветре.

— Из Дила мы всегда выходим со славным ветром, — заметил второй помощник, задержавшись возле пассажира. Светлые, мокрые от соленых брызг волосы офицера растрепал ветер. — Ну если и не всегда, то в большинстве случаев, — добавил он, а затем бросил взгляд на черное одеяние Джастина и продолжил нерешительно: — Я вот чего не пойму... Ты вроде как один из тех магов и в то же время друид. Понятия не имел, что можно быть и тем и другим одновременно.

— Я тоже, но так вышло. Сначала мне довелось поработать инженером... вроде как кузнецом, а потом пришлось удирать от захвативших Сарроннин Белых и укрываться в Наклосе.

— Стало быть, из огня да в полымя, — присвистнул второй помощник. — Но Вессер, наш механик, был бы не прочь показать тебе двигатель. Ты ведь, надо думать, разбираешься в машинах?

— Да, более или менее, — кивнул Джастин. Пусть ему уже больше года не приходилось заниматься винтами, котлами, валами и конденсаторами, он все же по-прежнему считал себя инженером. Хотя, конечно, сомнения появлялись. Мог ли человек, прошедший испытание в Великом Лесу и связанный с друидой — возможно, сам ставший друидом, — остаться инженером?

Стоило ему вспомнить о Дайале, как его захлестнула волна печали. Немногим более чем за год он фактически дважды отправлялся в изгнание — сначала с Отшельничьего, потом из Наклоса. Однако в Найлан — если не считать желания повстречаться с Гуннаром, Элизабет и родителями — его уже не тянуло. Что мог он сказать Алтаре или Совету? То, что, по мнению Древних, все их усилия по насаждению гармонии не менее вредоносны, чем действия Фэрхэвена?

Кто его станет слушать? Кто ему поверит? Даже при том, что солгать он бы просто-напросто не смог!

Очередная волна прокатилась по полубаку, что, впрочем, ничуть не помешало двум матросам сматывать канаты, в то время как еще один ловко взбирался на грот-мачту.

Джастин направился под мостик, в тесную кают-компанию, обстановку которой составляли два привинченных к полу коротких стола и лавки без спинок. В выемках столешниц помещались глубокие корзинки с едой.

На завтрак подали сушеные фрукты, галеты и чай, расплескивавшийся из чайника с каждым креном «Ниессы». Джастин, втиснувшись между лавкой и переборкой, пристроился в уголке.

За другим столом сидели двое матросов. Третий помощник, спустившись в кают-компанию, занял место напротив пассажира.

— Похоже, Джастин, волнение тебя не тревожит, — заметил он.

— Погода не такая уж плохая, — отозвался инженер-друид. — Мне нужно лишь не забывать об осторожности, когда разгуливаю по палубе.

Нешуточно боясь за свои зубы, Джастин сунул жесткую галету в чай.

— Вот что значит чародей! — добродушно усмехнулся офицер. — Мигом смекнул, как можно сладить с выпечкой нашего кока.

Ябруш оказался солоноватым, да еще и попахивал дымом.

— Чуть задует бриз, капитан велит ставить все паруса. Старина знает толк в ветрах и не любит понапрасну запускать машину, — пробормотал помощник.

Джастин слегка улыбнулся. Ему нравилось плыть на «Ниессе».

Светловолосый маг вбежал в инженерную мастерскую. Отыскав взглядом рослую властную женщину, он закричал:

— Алтара! Джастин цел и невредим! А сейчас находится на пути к порту.

Алтара отложила в сторону кронциркуль, передала работу помощнице и подошла к Гуннару.

— Как скоро его ждать?

— С минуты на минуту. Корабль уже входит в канал.

— Ну так беги на причал, встречай брата! Я подойду следом.

Гуннар выскочил наружу, на ясное летнее солнышко, и припустил вниз по склону; сначала бегом, а потом, приметив, что судно еще не миновало внешний волнолом, быстрым шагом. Отчетливо было видно изображение на вымпеле — осиянная светилом льдина. Бристанцы!