«Сила, оздоровляющая и спасающая художественную личность в ее исканиях нового морфологического принципа своей творческой жизни, – поистине сила Аполлона, как бога целителя, – есть стиль.

Но если для того, чтобы найти лицо, нужно пожертвовать манерой, то, чтобы найти стиль, – необходимо уметь отчасти отказаться и от лица. Манера есть субъективная форма, стиль – объективная. Манера непосредственна; стиль опосредствован: он достигается преодолением тожества между личностью и творцом, – объективацией ее субъективного содержания. Художник, в строгом смысле, и начинается только с этого мгновения, отмеченного победой стиля»).

В.В. Виноградов, О символике А. Ахматовой (отрывки из работы по символике поэтической речи). – «Литературная мысль», вып. 1, Пг., 1922, стр. 91 – 138.

Его же, О задачах стилистики. Наблюдения над стилем «Жития протопопа Аввакума». – «Русская речь», вып. 1, Пг., 1923, стр. 195 – 293.

Его же, Поэзия Анны Ахматовой, Л., 1925.

А. Губер, Структура поэтического символа. – Сб. «Художественная форма». Под ред. А.Г. Циреса, М., 1927, стр. 125 – 155.

А.Ф. Лосев, Логика символа. – «Контекст – 1972. Литературно-теоретические исследования», М., 1973, стр. 182 – 217

(в конце статьи дается девять основных категорий, из которых конструируется понятие символа).

А.В. Луначарский, Собрание сочинений в 8-ми томах, т. 4, М., 1964, стр. 335 – 336

(о природе символа как о совпадении образа и идеи).

Г.Н. Поспелов, Художественная речь, М., 1974, стр. 100 – 113

(стр. 101: «…в основном своем значении символ… – это самостоятельный художественный образ, который имеет эмоционально-иносказательный смысл, основанный на сходстве явлений жизни», «…изображение жизни природы стало знаменовать собой жизнь человека, оно получило тем самым иносказательное, символическое значение. Люди научились осознавать человеческую жизнь через ее скрытую аналогию с жизнью природы»;

стр. 102: «…в народном творчестве символ – это первый член образного параллелизма, знаменующий второй его член. Из двучленного прямого параллелизма возник параллелизм „одночленный“»;

стр. 102 – 103 – о постепенном превращении двучленного параллелизма в самостоятельный символический образ;

стр. 107: «…иносказательное, символическое значение нередко стали получать в литературе и изображения отдельных людей, их действий и переживаний, знаменуя собой какие-то более общие и широкие отношения и процессы человеческой жизни»;

стр. 108 – 111 – отличие символа от аллегории и

стр. 111 – 113 – от эмблемы).

6. Учебники

Г.Н. Послепов, Теория литературы, М., 1940

(стр. 33: «Прямой параллелизм послужил основой для еще более важного и распространенного вида поэтической образности – для символа. Параллелизм – это всегда сопоставление образа природы с образом человеческой жизни. Символ же – это такой образ, в котором эмоциональное сопоставление с человеческой жизнью не выражено прямо в словах, а только чувствуется, подразумевается. Таково, например, стихотворение Лермонтова „Утес“… Все это произведение символично. Образ одинокого утеса, покинутого золотой тучкой, плачущего в пустыне, так создан поэтом, что он заставляет думать о подобном же положении человека. Этот образ вызывает в нас сочувственное эмоциональное представление о сильном и гордом человеке, который страдает от своего одиночества, не может найти утешения даже в личных радостях. Следовательно, символ – это иносказательный образ»;

стр. 35: «При изучении символических образов надо помнить, что они изображают не отдельное лицо и событие, но имеют обобщающее значение. И это значение не рассудочное, а эмоциональное. Поэтому образы-символы нельзя грубо и прямолинейно „расшифровывать“. Их надо уметь пережить, их символическое значение надо почувствовать»;

стр. 36: «Символ возник из образного параллелизма, в котором образы природы имели самостоятельное значение. Поэтому и символический образ сохраняет свое прямое самостоятельное значение наряду с иносказательным…

Если символ потеряет свое самостоятельное значение, он превращается в аллегорию. Аллегория – это такой иносказательный образ, который не имеет прямого самостоятельного значения и служит только средством иносказания. Поэтому он более рассудочен, чем символ. Он не столько действует на чувство и воображение слушателей, сколько на их ум, на их догадливость. Он дает им намек на таких людей, на такие обстоятельства, о которых прямо лучше не говорить»).

Л.И. Тимофеев, Основы теории литературы, М., 1971, стр. 227 – 228

(«…Модификации тропа определяются различными формами реализации двучленности, лежащей в его основе, начиная со сравнения как первичной его формы, где она выступает со всей отчетливостью, и, идя далее по линии возрастающей слитности членов тропа, приводящей к замещению одного значения другим, – замещению обогащенному, несущему в себе комплекс этих значений, новый смысловой оттенок. Наиболее полным видом такого замещения является метафора, в которой устранена, с одной стороны, двучленность сравнения, а с другой – зависимость членов тропа друг от друга, как в метонимии».

«…С понятием метафора связано понятие аллегории. Тут мы имеем дело уже с целым произведением, построенным по принципу метафоры, т.е. с перенесением значений одного круга явлений на другой, как, например, в басне, где животные замещают человека и где условные действия и отношения их соотносятся с определенными выводами („моралью“) уже из области человеческих отношений. Эта иносказательность аллегории, ее условность имеют обычно определенное прикрепление, устойчивость (например, закрепление за определенными зверями определенных качеств: глупость и жадность – волк, хитрость – лиса, трусость – заяц и т.п.). В том случае, если аллегория лишена этой устойчивости, переменна, ее называют символом, являющимся, следовательно, ее модификацией. Однако точное их отличие вряд ли осуществимо на практике»).

7. Иностранная литература

Fr.Th. Vischer, Das Symbol. Philosophische Aufsätze. Eduard Zeller gew., Leipzig, 1887; 1962.

R. Hamann, Das Symbol, Berlin, 1902.

L. Platzhoff-Lejeune, Das Symbolische, Minden, 1902.

A. Hompf, Symbolgattungen, Münster, 1904.

T. Ribot, La pensée svmbolique. – «Revue philosophique», Paris, vol. 79, № 5, 1915, p. 385 – 401.

E. Jones, Die Theorie der Symbolik. – «Internationale Zeitschrift für ärztliche Psychoanalyse», 5, 1919.

E. Cassirer, Der Begriff der symbolischen Form im Aufbau der Geisteswissenschaften. – «Vorträge der Bibliothek Warburg 1921/1922». Leipzig, 1923.

E. Cassirer, Philosophie der symbolischen Formen, Teil 1 – 3, Berlin, 1923 – 1929.

W. Wiener, Von der Symbolen, Berlin, 1924.

E. Cassirer, Das Symbolproblem und seine Stellung im System der Philosophie. – «Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft», Bd 21, Stuttgart, 1927.

F. Weinhandl, Über das aufschliessende Symbol. – «Sonderhefte der Deutschen Philosophischen Gesellschaft», 6, 1929.

Начиная с 30-х гг. и до настоящего времени американская исследовательница С.К. Лангер пишет многочисленные труды, в которых проводит феноменологическую концепцию искусства как «метафорического символизма». Перечисление этих трудов и их критику можно