Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ты пишешь, что проф. Г. Эккерт (G. Eckert) высоко меня ценит. Я не знаю его лично, но факты говорят, что эта «высокая оценка» находит весьма своеобразное выражение: он отказался печатать мой ответ большевистским историкам, хотя в письмах ко мне заявлял о согласии со мною по существу (письма эти у меня имеются). Свой отказ он мотивировал нежеланием раздражать большевиков, которые перестанут пропускать «Архив» в Восточную Германию. На практике такая политика ведет к тому, что коммунистические историки получили свободу клеветать на социал-демократов в прошлом и в настоящем, а историки-социалисты не находят места для ответов в социалистических исторических изданиях. Коммунисты обнаглели. Они утверждают, например, что старый Партай-Форштанд целых 90 лет скрывал рукопись Маркса и Энгельса о «Немецкой идеологии» в партархиве (буквально!), а историки, формально называющие себя социалистами, восхваляют людей типа Карла Моора, которые были двойными агентами-провокаторами, работавшими и на военную разведку, и на советскую чека.
Ты пишешь, что «моеглихервайзе» Шюддекопф «дох нихт зю гемайнт», как я его понял. Мне безразлично, что думал Шюддекопф. Мне важно, что он написал и что Эккерт напечатал. И я хорошо знаю, откуда этот ветер дует. У меня имеются точные сведения о выступлении Поспелова, директора московского Института марксизма-ленинизма, против меня на закрытом собрании советских историков в Академии наук, где он объявил меня главным вдохновителем антибольшевистской кампании западных историков и требовал принятия соответствующих мер. К сожалению, Поспелов преувеличивает мое влияние, но я знаю, что означает такое выступление Поспелова: это – директива об открытии клеветнического похода против меня. Выступление Шюддекопфа – не одиночное явление. Я допускаю, что Эккерт в эту историю попал по неведению, но Шюддекопф, в недавнем прошлом работник риббентроповского министерства иностранных дел (это я узнал только теперь), превосходно знает, где и какие раки зимуют.
Должен добавить, что я получил ряд предложений о сотрудничестве от немецких исторических изданий, несоциалистических. Я ничего им не дал, так как хочу писать только в органах социалистических.
23
Б.И. Николаевский – Heine Fritz'y
7 марта 1965 г.
Дорогой Фриц […]
Все, что я тебе писал, ты можешь показывать, кому считаешь нужным. Не все в них (моих письмах) предназначается для печати, но в партийных кругах я, конечно, отвечаю за каждую написанную мною строку. Мне самому неприятно, что вышла эта история, но поведение Шюддекопфа (Schuddekopf) имеет вполне определенный смысл. Карл Moop (Moor) был вообще отвратительной личностью. Тот факт, что Моор был политическим агентом немецкого военного атташе в Берне, документально установлен самим Шюддекопфом. Это подтверждает все те данные, которые имел старик Либкнехт, рассказывавший о них своим сыновьям Карлу и Теодору (я слышал рассказы последнего). Старик считал Моора агентом еще с 1870 – 1880-х гг., – именно поэтому Моора на пушечный выстрел не подпускали к цюрихскому «СД», и именно это было причиной всех интриг Моора против Грейлиха и др. Я теперь уже не помню всех деталей, но и того, что запомнилось, достаточно. Все остальное становится понятным только в свете этих данных старика Либкнехта, подтвержденных теперь документами. Моор несомненный и скверный военно-полицейский агент. И Шюддекопф его поднимает на щит, – прославляя в социал-демократических исторических сборниках и политически защищая сношения этого агента с Бенделыптрассе с Лениным. От человека, который в годы войны работал в министерстве Риббентропа, конечно, нельзя многого требовать. Но Эккерт (Eckert), зная все эти факты (а он знал), не должен был печатать выпады Шюддекопфа. А он даже и теперь ни словом не признал своей ошибки, не восстановил правды.
В теперешней сложнейшей обстановке этот исторический вопрос имеет совсем не только историческое значение. Ты это сам понимаешь. Охотников играть роль К. Моора теперь должно быть много, и прославление старого Моора не может не оказывать скверного влияния на молодых потенциальных Мооров. […]
Список аббревиатур
АИГН – Архив Гуверовского института (Hoover Institution Library and Archives), коллекция Николаевского
BPK – Военно-революционный комитет
ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет
ВЧК – Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем; см. также ЧК
ГДР – Германская Демократическая Республика
ИККИ – Исполнительный комитет Коммунистического интернационала
КВЖД – Китайско-Восточная железная дорога
КП – Коммунистическая партия
КПГ – Коммунистическая партия Германии
МИД – Министерство иностранных дел
МСБ – Международное социалистическое бюро 2-го Интернационала
НКВД – Народный комиссариат внутренних дел
НКИД – Народный комиссариат иностранных дел
НЭП – Новая экономическая политика
ПЛСР – Партия левых социалистов-революционеров (левые эсеры)
ПСР – Партия социалистов-революционеров (эсеры)
ПСС – Полное собрание сочинений (Ленина)
РВС – Революционный военный совет
РККА – Рабоче-крестьянская Красная армия
РКП(б) – Российская коммунистическая партия (большевиков)
РСДРП – Российская социал-демократическая рабочая партия
РСФСР – Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика
СА – штурмовики; известны как коричневорубашечники – военизированные формирования
СДКПиЛ – Социал-демократия Королевства Польского и Литвы
СДПГ – Социал-демократическая партия Германии
СЕПГ – Социалистическая единая партия Германии
Смерш – сокращение от «смерть шпионам!» – название ряда независимых друг от друга контрразведывательных организаций в СССР во время Великой Отечественной войны
СНК – Совет народных комиссаров
СССР – Союз Советских Социалистических Республик
СТО – Совет труда и обороны
ЦИК – Центральный исполнительный комитет
ЧК – см. ВЧК
Примечания
1
Статья Бернштейна вызвала протесты германских коммунистов, обвинивших его в клевете и потребовавших у МИДа официального ответа по вопросу о финансировании Германией ленинской группы. МИД, по существу, ушел от ответа. Тогда Бернштейн опубликовал вторую статью – «Немецкие миллионы Ленина»:
«На запрос правительству коммуниста В. Дювеля относительно выдвинутого мною утверждения о выдаче Ленину и его товарищам 50 миллионов марок министерство иностранных дел дало именно тот ответ, какой предполагала расплывчатая формулировка вопроса. МИД заявил, что в его документах нет никаких указаний на то, что МИД дал согласие на поддержку Ленина и его товарищей немецкими военными властями.
Если бы [коммунистическая] газета «Роте фане» была заинтересована в том, чтобы выяснить правду, а не осыпать меня ругательствами, она бы на это возразила министерству, что в его ответе обойдена суть […]. Этот ответ отрицает то, чего я не утверждал, зато