У меня возникло немало проблем с телевидением по поводу рекламы, но я просто создавала дневник того времени. Почему я должна притворяться, будто я живу в другом времени? Зачем прикидываться неоклассиком, если все, что я вижу, современно? Может я где-то и футурист, но это в большей степени актуально сейчас, например, в таких моих песнях, как «Artificial». Тогда я читала статью о генной инженерии, а на тот момент это было чем-то новым. Этим первыми стали заниматься нацисты. Они проводили эксперименты на женщинах.

Большинство людей считает, что песня «The Day The World Turned Day — Glo» о наркотическом трипе, но это не так. Мое поколение помнит коричневые пакеты в магазинах. Постепенно все становилось более красочным. Дей — Гло символизирует переход от натурального к пластику. Вроде одежды: вместо хлопка покупайте бри-нейлон, британский нейлон — вы можете носить одежду из нейлона в школе, и вашей маме не придется ее гладить — все это было придумано для того, чтобы облегчить жизнь домохозяйкам. Я писала именно об этом.

Мы регулярно играли в маленьких клубах. Мы начали с резидентства в Man at the Moon, а потом нас стали приглашать выступать повсюду. Мы заключили контракт с EMI International, и нас стали приглашать за границу: Швеция, Германия, выступление на японском ТВ, CBGB в Нью-Йорке. Это все происходило до видео. Жаль, что мы разминулись с этой эпохой — наша группа идеально подошла бы для видео. После выхода альбома, группа свернула свою деятельность.

Вскоре я занялась сольным проектом. Меня это успокаивало. В то время я видела летающую тарелку.[236] Я встречалась с главным гипнотизером на ВВС, его жена была экспертом по НЛО в этой стране. Они оба сказали, что у меня повысилось сенсорное восприятие; у меня оказались все симптомы человека, видевшего НЛО.

О кришнаитах я слышала от Джорджа Харрисона.[237] Я познакомилась с ними в Бате — они жили в нашей коммуне. Когда я увидела НЛО, они были единственными, кто объяснил мне, что именно я видела. Они знали о многих свидетельствах межзвездных путешествий — сюда прилетали люди с других планет.

После панка я много узнала о Кришне. Это духовный путь. Я не одеваюсь как они, не чувствую в этом необходимости. У меня есть гуру, принципы, которым я следую, и я читаю мантры, чтобы очистить мое духовное я. Это часть моей философии.

Колин Ньюмен:

Мы выпустили наш второй альбом Chairs Missing в сентябре 1978 года. К концу семидесятых эксперименты уже не в твою пользу. EMI, мэйджор, уже не понимал, что делали Wire, а у нас не было возможности разбираться с культурой EMI. Мы продали столько же копий Chairs Missing, сколько было продано копий Pink Flag, только там не было пересечений с поп-музыкой. Отчасти это была вина Wire, отчасти EMI — они просто не понимали, что мы были за группа. Все пошло наперекосяк. Наш сингл «Outdoor Miner» попал в чарты, но они отменили выступление Wire в Top Of The Pops — мы упустили хорошую возможность быть странными и попсовыми одновременно![238]

Ирония была в том, что позднее Elastica и Blur оказались в хит-парадах, использовав наш саунд. Вы же понимаете, что экспериментальная музыка одного поколения становится поп-музыкой следующего поколения и наоборот.

Саунд изменился на «Chairs Missing». Скорость, с которой группа путешествовала, была невероятной. Когда появилась «Practice Makes Perfect», мы поняли, что эта вещь не похожа на что-либо, существовавшее на тот момент, и она задала тон всему альбому.

Сам альбом мрачноват, но он очень летний — мы его записывали летом. Pink Flag писался очень трудно, мы его делали на пределе своих возможностей, особенно когда накладывали бэкинг-треки, к тому же это было намного интереснее, потому что у нас была куча новых игрушек: гитарных эффектов, секвенсоров, синтезаторов, плюс большая заинтересованность в том, чтобы сделать аранжировки интересными, а музыку странной. Это было единственным разом, как мне кажется, когда группа была полностью вовлечена в процесс и наслаждалась этим.

«I Am The Fly» была самой абсурдной вещью.[239] Мы записали ее, используя дисторшн и флэнжер, настроенный на полный фидбэк, и получилось забавно. «I Am The Fly» — это вообще перехераченная полностью двенадцатитактовая вещь. Начинается она с ми и повышается неправильными аккордами. Она была сыграна со всей возможной абсурдностью, и в тексте были лишь повторяющиеся постоянно слова «I Am The Fly». Мы посчитали эту вещь такой фигой в кармане, приколом.

Кэптен Сенсибл:

Когда развалились в 78 году Damned, я уехал в Голландию, где присоединился к группе Softies. Я жил на катере у стадиона «Аякс» вместе с барабанщиком Джои Тампером и Биг Миком, гитаристом и вокалистом — он раньше был роуди у Damned. Он нам здорово помог в кое-каких неприятных ситуациях в провинции, где панк тогда был, мягко говоря, не очень популярным. Помню, как в Дрилл Холле, в Ливерпуле, в зал ворвалась толпа каких-то уродов, чтобы избить нашу публику и попытались влезть на сцену, чтобы навалять и группе — он с ними разобрался. Он был здоровенный. Он служил в армии, хотя и был мягким парнем. Он никогда не ударил никого из группы, хотя мы и напрашивались. Поскольку он служил в армии, у него на базах были знакомства, и он устроил нам там несколько выступлений. Я радовался этому где-то месяц — это было так просто. Пару раз у меня были неприятности из-за того, что я рисовал гитлеровские усики на портретах, висящих на базах.[240]

Я вернулся в Англию, и из всех людей только Рэт Скэбис позвонил и спросил: «И как там поживает твоя долбанная группа?» В то время я пытался собрать в кучу группу с Генри Бадовски под названием King. Я ему ответил: «Неплохо. Генри, он гений. И как с большинством гениев, с ним трудно работать. А как твоя банда поживает?» Он говорит: «Нормально. Денег маловато. Как насчет собрать Damned снова? Ты будешь играть на гитаре, а басиста мы найдем». И в этом был смысл. При этом бас-гитаристом, которого мы пригласили, оказался сам Лемми! Он нам помогал какое-то время. Рэт хреначил по барабанам, сидя сзади, Лемми и я играли посредине, а Вэниан был впереди всех. Это было потрясающе. Я думал: «К черту King. Надо снова собирать Damned.» Или, как мы называли группу, Doomed.