— Это мой родной язык.

— Нет, так не пойдет. В Риме никто не знает арамейского языка.

— Но я пишу это для моего народа, а не для римлян.

— Нет. — Клавдий покачал головой. — Для галилеян предназначено устное слово. Ты же сам сказал, что рыбаки не умеют читать. Да им это и не нужно. Твое написанное слово должно быть прочитано и понято за пределами Галилеи. Если ты напишешь загадками и, кроме того, на языке, который известен единицам, твое слово станет непонятнее изречений Сивиллы. Ты должен писать на греческом!

— Тогда это придется сделать тебе. Я говорю по-гречески, но писать не умею.

— Хорошо. — Клавдий взял доску, бумагу и тростинку, а чернильницу передал назареянину. — Начнем снова. — Порывшись в сумке, он выудил оттуда клочок ткани, затем взял со стола разрезанный лимон, выдавил его сок на папирус и тщательно растер тряпкой. Затем поднял лист бумаги к последним лучам солнца. Слова, написанные назареянином, исчезли вместе с испаряющимся лимонным соком. Бумага дрожала на ветру. Наконец Клавдий положил ее на доску и, чтобы посмотреть, как ложатся чернила, поставил крест. Так он всегда начинал документы. Чернила не расплывались. Еще бы! Бумага высшего качества. Клавдий сам следил за ее изготовлением. Уверенным почерком ученого, привыкшего, что все написанные документы предназначены только для него самого, Клавдий вывел несколько слов посередине сверху.

— Обычно я разговариваю с моим народом на арамейском языке, поэтому ты должен мне помочь подобрать правильные греческие слова, чтобы передать то, что я хочу сказать.

— Я готов, — ответил Клавдий.

Прошел целый час. Иешуа и Клавдий замерли, сидя напротив друг друга в лодке, силуэт которой становился все темнее, а вскоре совсем слился в беззвездным небом. Лампы слабо светили между ними. Вдруг одна погасла. Назреянин сел рядом с Клавдием.

— Мы должны грести одновременно.

Клавдий взглянул на него, оторвавшись от папируса.

— С удовольствием!

Он в последний раз просмотрел документ, с трудом разбирая слова в темноте — слова, сказанные назареянином и переведенные Клавдием, — и прочитал последние строки:

Согласно древним источникам, римский император Клавдий умер в 54 году, вероятно, его отравили. После него на трон вступил Нерон, правивший до 68 года, затем Веспасиан — до 79 года. Именно в этом году произошло извержение Везувия, похоронившее под лавой города Геркуланум и Помпеи. Идея о том, что Клавдий мог сфальсифицировать собственную смерть, исчезнуть вместе с вольноотпущенником Нарциссом и долгие годы жить скрываясь, — выдумка. Хотя это вполне могло произойти — таков характер Клавдия. Он был провозглашен императором поневоле, многие годы страдал от хромоты, возникшей, по всей видимости, вследствие паралича. Выйдя на сцену в зрелом возрасте и примерив к лицу королевский красный цвет в 41 году нашей эры, Клавдий быстро привык к роли и как император добился многого: государственные реформы, строительство, вторжение на территорию Британии. Но к концу правления коррупция и интриги жен вымотали его. Возможно, Клавдий с тоской вспоминал годы до вступления на трон, когда был ученым, увлекался историей Рима, Древней Этрурии и Карфагена… Все потеряно. Ему, вероятно, хотелось вернуть прошлое, описать историю Британии. Он ведь сам ездил туда в 43 году уже после римского вторжения. Если предположить, что Клавдий выжил, он скорее всего оплакивал возлюбленную — Кальпурнию, которую тоже отравили в 54 году. Возможно, он посвятил себя завершению описания триумфального завоевания Британии и укреплению славы семьи, брата Германика и отца Друза, о чем свидетельствует надпись на монете, действительно выпущенной Клавдием в начале правления.

Нарцисс — вольноотпущенник, секретарь Клавдия, ab epistulis[42]. Известно, что он сумел скопить огромную сумму личных сбережений, что было по силам императорскому вольноотпущеннику, за походы в Галлию и Британию. Похоже, он заботился о собственных интересах и иногда об интересах жен Клавдия больше, чем об интересах повелителя. Очевидно, существовала некая исключительная связь, удерживающая Нарцисса возле Клавдия даже после того, как император узнал о его гнусных поступках. Был лы Нарцисс евнухом? Точных сведений об этом нет. При дворе императора жили несколько евнухов. Один из них — дегустатор Клавдия.

Не исключено, что Нарцисс исповедовал христианство. Согласно древним источникам, Нарцисса вынудили совершить самоубийство после смерти Клавдия. Выдуманный мною побег — по-моему, более вероятное продолжение жизни императора.

Плиний Старший — самый известный античный энциклопедист — в юности участвовал в походах против германского народа. Клавдий в то время уже был императором. Вероятно, их жизненные пути не раз пересекались. Еще при правлении Клавдия Плиний описал историю германских войн в утраченной ныне Bella Germaniae. Племянник Плиния утверждал, что дядя видел и отца Клавдия Друза (Плиний Младший «Письма» III, 5, 4). В преклонном возрасте Плиний, вероятно, часто думал о Друзе и Германике. Его упоминания о Клавдии в энциклопедии 77 года «Евтественной истории» вполне достоверны. Плиний редко называл Клавдия Divus[43], как было принято в официальных источника, — подобное обращение вряд ли пришлось бы императору по вкусу.

«Естественная история» посвящена императору Титу, сменившему на престоле отца Веспасиана двадцать третьего июня 79 года. Плиний Старший завершил создание «Истории» незадолго до смерти. Он погиб при извержении Везувия двадцать четвертого августа того же года. Можно предположить, что Плиний скорее всего уже в то время начал работу над дополнением к своему великому творению. Плиний Младший унаследовал от дяди сто шестьдесят тетрадей, «исписанных беглым почерком с обеих сторон листа». Он наблюдал с мыса Мисен, как в тот роковой день дядя отправился на судне в Геркуланум. Позже ему рассказали о последних часах жизни Плиния Старшего («Письма» VI, 16).

Ирод Агриппа (Марк Юлий Агриппа), внук царя Иудеи Ирода Великого, и есть тот самый царь Ирод, упоминаемый в «Деяниях апостолов». На монетах его имя указывали кратко — Агриппа. Он родился в 10 году до нашей эры и был ровесником Клавдия, вместе с ним воспитывался, а позже был усыновлен матерью Клавдия Антонией. Нет достоверных сведений от том, посещал ли Клавдий Иудею и побережье Галилейского моря в молодости. Впрочем, о юношеских годах императора мало что доподлинно известно, как и о годах, прожитых Иисусом из Назарета в Галилее. Существуют записи о назначении Ирода Агриппы agoranomus[44] Тивериады или Тверии на побережье Галилейского моря (Иосиф Флавий «Иудейские древности», XVIII, 147–150). Назначение произошло не без наущений жены Киприды и сразу же после внезапной смерти его компаньона Друза в 23 году — распутного сына императора Тиберия.