– Ладно, – тяжело вздохнув, ответил брат. – Если эта скотина вдруг объявится, дай знать. Сам с ним поговорю, осчастливлю, так сказать, будущего папашу!

– О, всенепременно, – улыбнулась я, представив в красках общение Арсения и Рэдиса.

Интересно, василиск владеет навыками рукопашного боя?

Больше нам ни о чем поговорить не удалось, так как в палату буквально влетели все мои родные: мама, папа, Иван, Кирилл, обе мои бабушки и даже мой бывший парень – Денис. Вот последнего я увидеть никак не ожидала. Но именно Денис разрядил общую атмосферу напряжения.

– Ну, красавица, больше не пропадай! Я с твоей родней больше полугода нянчился. Все, бегу на работу. Придешь в себя – звони, – подмигнул он мне и скрылся за дверью.

Родные переглянулись. Выдохнули и заговорили разом. А мама, счастливо улыбаясь сквозь слезы, крепко держала меня за руку и сидела рядом. В общем, скучно не было! Спустя полчаса папа добился моего перевода на амбулаторный режим. Тем более, врачи сказали что их постоянного наблюдения больше и не требуется. Организм быстро пришел в себя, они даже удивились такой скорости, но каких только чудес не бывает в жизни.

Оставшиеся полгода до окончания беременности прошли быстро. Я отсутствовала дома ни много ни мало – около семи месяцев. Пропала в начале января, вернулась в конце августа.

С работы меня и правда уволили, но, узнав, что я нашлась, тут же предложили возобновить трудовые отношения. Я честно предупредила начальника о своем положении, но, что самое удивительное, босс лишь отмахнулся нетерпеливо. Очень уж руководству не нравилась моя замена. И, придя через неделю на работу, я поняла почему. Это был любимец дам, повеса и балагур. Спустя пять минут разговора с ним стало очевидно: мужчина плавает в экономике, как топор в реке. Один раз, зато красиво. На прямой вопрос руководству, где нарыли это чудо, начальник, тяжело буравя меня взглядом, ответил, что перевели из соседнего отдела. Вячеслав попал под сокращение, но «знакомые в верхах» не могли позволить уйти такому «хорошему специалисту».

Так что в рабочий ритм я буквально влетела. И понеслось: отчеты, сдача отчетов, формирование новых. Времени на хандру не осталось. Родители и братья упорно пытались узнать у меня, где я пропадала столько времени. Я же сказала просто – не помню. Помнила, что встретила четверых бородатых мужчин по дороге домой, как они шутя звали меня с ними. А дальше ничего не помню, кроме того, что никто надо мной не насильничал. В полиции мою версию событий приняли с недоверием. Следователь долго беседовал с моим лечащим врачом на тему, возможно ли такое, если я и себя, и родных помню, а тут – такой провал в памяти размером в полгода. Врач развел руками, сказав, что, когда людей с того света вытаскивают, еще более странные случаи бывают.

Как и почему я оказалась в том парке, я тоже не могла рассказать. Полиция отстала, записав дело как очередной «глухарь». Братья постоянно бдели. Меня больше не оставляли вечерами одну, с работы непременно кто-нибудь встречал. Понятия не имею, как к этому относились жены братьев, но мне никто из них ничего негативного не высказывал.

Только глубокой ночью я нет-нет да и вспоминала свою насыщенную жизнь на Итасе. Больше меня даже татуировка на предплечье не тревожила. Ну подумаешь, красивые завитушки и рисунок камня в центре, сейчас девушки чего только не набивают. А у меня это напоминание… о волшебстве и существовании любимого.

Беременность протекала на удивление спокойно. Никаких экзотических сочетаний в еде мне не хотелось, рвотных позывов также не ощущала. Только ближе к концу срока спина стала чаще ныть. И я уже не порхала бабочкой между этажами в здании на работе. Я как тяжелый грузовой лайнер медленно передвигалась по коридорам, иногда останавливаясь, чтобы отдышаться. Работала я до последнего дня, начальство хоть и отпустило на больничный перед декретом в положенные семь месяцев, но постоянно названивало с просьбой помочь. Так что мне проще было прийти, чем без конца консультировать по телефону оставшуюся вместо меня девочку.

Чем тяжелее я становилась, тем более спокойной старалась быть. Детская комната готова – спасибо родителям и братьям. Пеленальные столики в двух комнатах, все необходимое для роддома и после него так же ждало своего часа. За это уже отдельное спасибо женам моих братьев и маме. Даже договор с врачом на роды подписан и предварительно оплачен.

«Я спокойна как удав. Я готова к родам», – давала я себе мысленную установку. Осталось примерно две недели.

– Е-мое! Кирилл, я не готова! Рано же, – быстро дыша в трубку, выговаривала я брату через три дня, его первого оповестив, что воды отошли и мне чего-то не очень хорошо. – Слышишь?! Я дома. Отвези меня в эту дурацкую больницу, я боюсь ехать одна!

– Еду, – бросил в трубку брат и отключился. А я, опершись руками на подоконник в гостиной, приводила дыхание в порядок. Как там в книжке написано было?..

– Вдох на раз-два-три-четыре, – вдохнула я. – Выдох – досчитываю до десяти… девять, десять. Фух… Ой, как больно-то!

Когда мы с братом доехали до больницы, схватки участились. Мой врач ждал в фойе перинатального центра. Встретила нас Ольга Валентиновна лично и, тут же отослав брата за родными, повела меня в предродовую, на ходу выясняя все нужные моменты: когда начались схватки, когда отошли воды и так далее.

Родила я чудесного мальчика спустя пару часов как приехала в больницу. Врач утверждала, что для первого раза я держалась молодцом. А я во все глаза смотрела на точную копию Рэдиса. Когда ребенок открыл глаза, врач, стоящий рядом, слегка замедлилась в действиях, поэтому ее фраза не сразу дошла до моего измученного сознания.

– Ма… мочка… у ре… бенка… глаза… желтые… первый… раз… такой… цвет… вижу, – сказала она.

Я перевела на нее взгляд и поняла, что она тормозит. Так, надо что-то делать! Малыша мне уже приложили к груди, и я прижала его рукой, свободной от катетера.

– Не смотрите ему больше в глаза, – сказала я врачу, фиксирующей взгляд на мне. Странно, но она меня послушалась и больше в глаза Александру (так я решила назвать сына) не смотрела. Акушерка меня послушалась тоже.

Больше никаких казусов не было. Сашу больше не забирали. Медперсонал старался не попадать в поле зрения моего сына, и я их не винила за это. Радует, что от папочки не полноценный взгляд достался, а лишь такой вот бонус.

В ночь перед выпиской я плохо спала, и не из-за Саши. У него как раз все в порядке было. Мне снился Рэдис, а точнее, как он теряет человеческий облик. Вначале руки покрылись чешуей, потом торс и все, что выше. Спустя некоторое время вместо человека я видела уже огромного змея с переливающейся чешуей. Невероятной красоты корона венчала голову змея. А кончик хвоста переливался рассветными красками. Больше всего мне запомнилось ошеломленное выражение лица василиска перед полным перевоплощением. Удивление, которое отразилось на лице, когда Рэдис разглядывал свои меняющиеся руки. Непонимание, когда начало меняться тело. Потрясение от осознания в огромных глазах змея с вертикальными зрачками.