Вопросов у вождя сумеречников имелось много, но до начала разговора нужно было определиться с тактикой поведения. «Судя по первым фразам, незнакомец неглуп и многое знает о моих похождениях. С таким, пожалуй, выставлять себя несдержанным холериком не стоит. Ладно, попробуем изобразить уверенного в себе мужчину, каким и должен выглядеть настоящий руководитель. Вдруг получится?»

— Со мной была девушка, — с вызовом произнес парень.

— Она в соседней комнате.

— С ней все в порядке?

— Пока да, а там видно будет. Ее жизнь сейчас всецело зависит от твоего поведения и итога нашей беседы.

«Ах ты, гад! Жаль, у меня руки связаны, я бы тебе показал примерное поведение!»

Эмоции нахлынули горячей волной, требуя немедленного выхода наружу, но пленнику не хотелось показывать, что судьба Тарковой его сильно волнует. Он собрал волю в кулак и переключился на другую тему. Фокусник задал вопрос, ответ на который знал заранее:

— Что с Дихроном?

— Тоже жив и здоров.

— Нас сдал он?

— Не совсем так… Просто твой так называемый «дядюшка» был поставлен в затруднительное положение и не нашел из него другого выхода.

— Вы предложили ему сумму, от которой невозможно отказаться? — с издевкой спросил Андрей.

— Ну что ты! Подкупать никчемных людей — себя не уважать. Нет, перед ним стоял выбор посерьезнее — не выполнив мою просьбу, он в одночасье мог лишиться всего, что имеет. И жизни — в том числе.

— Чем меня усыпили?

— Специальным газом. Голова еще немного поболит, но без последствий для организма, — поспешил заверить «заботливый» незнакомец.

Фетров задумался. Голова действительно продолжала гудеть, но звук, как показалось связанному, исходил извне и напоминал жужжание комара. «Кровососов здесь только не хватало!» — мысленно пробурчал он, а вслух сказал:

— Понятно. Теперь перейдем к главному. Зачем я здесь?

— О! Это действительно важный вопрос. И свой ответ я начну издалека. Ты же никуда не спешишь, правда?

— Спешу. Но, полагаю, сейчас это, кроме меня, никого больше не волнует.

— Точно! — радостно воскликнул тюремщик. — Люблю иметь дело с понятливыми собеседниками — с ними легче договориться. Правильно?

— Смотря о чем договариваться.

— О взаимовыгодном сотрудничестве. — Незнакомец выдержал небольшую паузу. — Не буду лукавить и скажу сразу — на тебя я вышел по указанию гермага Ливаргии. Сначала он приказал уничтожить Гарнога, а когда освободившееся место неожиданно занял ты… в общем, гермага и эта кандидатура не устроила. Честно говоря, оба раза приказ Мугрида совпадал с моими личными планами, а если тебе при этом еще и платят… Так что за дело я взялся с воодушевлением.

— А зачем понадобилась смерть Гарнога?

— Мне или гермагу?

— Тебе. О намерениях Мугрида я уже имею некоторое представление.

— Дело в том, что с недавних пор мои личные планы изменились и мне понадобились дополнительные ресурсы в лице сумеречников.

— Через Дренга?

— А ты быстро схватываешь! Конечно, через него! Сначала я якобы помогаю ему устранить препятствия на пути к власти, а затем он, чтобы это не выплыло наружу, выполняет любые мои поручения.

— Шантаж?

— А что же еще? В умелых руках это очень сильное оружие.

— И настолько опасное, что самого шантажиста частенько стремятся отправить к Кардыблу. Кстати, многим это удается.

— Полностью с тобой согласен. Поэтому и держу нос по ветру. Тот же Мугрид, например, уже решил от меня избавиться, хотя я его пока еще не шантажировал.

— Он сам тебе сказал? — усмехнулся пленник. Андрей проверил прочность веревок и узнал еще одну неприятную новость: добраться до сюрпризов, размещенных накануне в рукаве рубахи, не получится.

— Скорее, намекнул, причем сам того не подозревая. Дураку понятно: когда тебе начинают обещать слишком много, значит, уверены, что рассчитываться не придется. Мне, например, предложили в самом близком будущем стать правителем Гетонии.

— Согласился?

— Отказаться было невозможно, иначе гермаг мог заподозрить во мне слишком опасного для себя человека. А мне это надо? Я пожить хочу, особенно сейчас, когда всю Жарзанию лихорадит. Самое время ухватить кусок пожирнее.

— Твои планы настолько разрослись, что немых рудокопов для их реализации уже не хватает?

— Ты и о них разнюхал?! — Тюремщик не очень достоверно изобразил радость на лице. — Я знал, что делаю ставку на достойную фигуру! Зарна проболталась?

— А то ты не знал?

— Мои возможности тоже не безграничны. Как бы я выведал, о чем вы с ней шушукались?

— Интересно, это первый случай, когда рудокопы не справились с заданием?

— Да. Но сие не столь важно. Хоть они и не выполнили заказ, зато оказали мне другую услугу. Не хочешь узнать какую?

— Ты же все равно скажешь.

— Конечно. Сразу после того как моим дамочкам не удалось правильно станцевать сугинди, я решил, что Дренг — не тот человек, который мне нужен. Зачем кого-то искать? Есть готовый вождь, имеющий громадный авторитет среди вархунов, не подверженный их дурацким традициям, поскольку прибыл издалека и является человеком рассудительным. Опять же он как можно быстрее хочет вернуться домой. И я могу предоставить ему эту возможность!

— Интересно, что ты вкладываешь в понятие «рассудительность» — способность предать? — после слегка затянувшейся паузы произнес землянин.

— Предательство — оборотная сторона преданности, не правда ли? Если нет первого, невозможно и второе. А о какой преданности может идти речь, если человеку едва ли не силой навязали неприятную для него должность?

— Ты действительно многое знаешь обо мне. Не скажешь откуда? — Андрей постарался вложить в голос минимум заинтересованности.

— Об этом еще рано говорить, друг мой.

— Друг? Среди своих друзей тебя я что-то не припоминаю. Опять же друзей никто не заманивает хитростью и не связывает для общения.

— Все это до поры до времени. Думаю, по окончании нашей беседы ты освободишься от веревок, а мы станем не разлей вода.

— Сомневаюсь.

— Другого варианта у тебя не будет.

— Варианты существует всегда, просто некоторые, как мой «дядя», например, не слишком утруждают себя их поисками.

— Не спорю. Но иногда ошибочный выбор оказывается несовместимым с жизнью, причем не только собственной, но и кого-то из очень близких людей.

— Я все ждал, когда ты начнешь угрожать, — усмехнулся Фетров. — О каком же взаимовыгодном сотрудничестве в таком случае может идти речь?