Разбудив Хелену, он направился в Холл завтракать. Там были Мэтт и Малкольм, обычная утренняя команда. 40 минут спустя все они работали в библиотеке. Они оба придерживались концепции, что университет - это работа. Они не были такими экстремальными, как Эндрю, но они изменили свои привычки в учебе за предыдущий год без какой-либо суеты. Оливия тоже появилась, и они все занимались до полудня. Это был первый день возвращения, поэтому они все закончили в 3.30, но Эндрю собирался сразу в больницу, поэтому он остался.

После шести недель отсутствия в отделении произошла значительная текучесть пациентов. Помощь медсестрам позволила Эндрю поговорить с несколькими пациентами, и он смог ненадолго поговорить с тремя из них. Если бы он распечатал биографическую страницу для всех них до того, как доберется туда, чтобы ответить на все первоначальные вопросы, это позволило бы ему тратить больше времени на простое общение с ними. В начале семестра, после пяти или шести недель отсутствия, было много переделок старых позиций, неизбежных, но было бы неплохо не делать этого каждый раз. В любом случае, как только он объяснил, кто он такой и почему он здесь, они поговорили. Именно эти маленькие моменты общения сделали все это стоящим.

Вторник был повторением понедельника, только без того, чтобы первым делом трахнуть Эби, и Навья с Китом тоже были в библиотеке. Это был дух товарищества, как и все остальное. Никто из них, даже Мэтт и Навья, не сидели близко друг к другу, им было с кем поболтать несколько минут за кофе или во время ланча. Но, хотя Эндрю был абсолютным приверженцем рутины, остальные видели пользу в сдержанном давлении со стороны сверстников. Они изучали разные вещи и в разном темпе, но они тратили часы, и их стресс был во многом противоположен учебе. Для слишком многих студентов все было наоборот.

В тот вечер в ОТК было только около половины курсантов. Как только собравшиеся кадеты продемонстрировали, что они все еще помнят, как маршировать, они разбились на небольшие группы. Весь вечер был посвящен тому, куда их отправляли на ежегодный сбор. Тем летом подразделение направлялось в Сеннибридж в Брекон Биконс. Теперь часть Роты были вне себя. В лагере Сеннибридж проходила большая часть тренировок SAS. Первоначальный отбор в подразделение проводился оттуда и по всей территории. Так что воины-подражатели были счастливы, как свиньи в дерьме. Что касается остальных участников группы, то им предшествовала репутация этого района. Ветреный и несчастный - это самое приятное, что кто-либо мог сказать о нем. Не только в Шотландии были ужасные рельеф и погода, как в Великобритании, у валлийцев они тоже были. И угадайте, где Армия любила тренироваться. Бах. Таким образом, кадеты там были разделены на три четверти: одна четверть между теми, кому эта мысль не нравилась, и теми, кто не мог ждать. До этого оставалось более пяти месяцев, но все это время он казался важным. Эндрю, помню, жаловался, что Бассингборн находится всего в 10 милях от Кембриджа. Осторожнее со своими желаниями. Один взгляд на очередь в Cindies убедил их в безрассудстве этого плана, поэтому они быстро выпили пива, а затем отправились обратно в свои колледжи. Они попытаются снова на следующий вечер.

Навья, Аби и Педро пошли с Мэттом и Эндрю в "Синди" в последний вечер перед началом занятий. Они пришли туда вскоре после открытия, так что Эндрю даже не пришлось никого расстраивать в баре. Он, как обычно, опрокинул первый раунд и оставил сдачу бармену Дину. Ролли и Джек уже познакомились со всеми, и Педро немедленно присоединился к Ролли, и они вдвоем начали осматривать заведение. Джек по-прежнему был влюблен в Карен, и они производили впечатление исключительной пары. Он все еще стремился прийти в Cindies, но в большинстве случаев там была Карен, и они вдвоем просто танцевали всю ночь напролет. Никто из них, включая Джека, не думал, что он будет первым, кто остепенится. Ох, целый год на первом курсе, а потом все полюбили на втором, кто бы мог подумать?

Эндрю танцевал с Аби, а когда танцуешь с самой красивой женщиной в заведении, привыкаешь к тому, что на тебя пялятся. Но Аби, казалось, ответила одним или двумя взглядами на парня, стоявшего с краю группы. Она действительно собиралась попробовать прощупать почву в этом семестре.

Итак, начался второй-й учебный год Эндрю, и, как обычно, они были завалены работой с самого первого дня. Но он обнаружил, что второй курс был академически простым, нелегким, но он провел весь год на вершине своих занятий, супервизий и лабораторных, и гораздо меньше беспокоился о том, как у него идут дела. Второй семестр, последний семестр в Кембридже, также был посвящен гражданскому строительству - дисциплинам, которыми Эндрю интересовался больше всего. Как обычно в его жизни, все волнения вызывали занятия вне его курса и учебы. Этот термин начался с его моделирования. Он, как обычно, пришел в студию Художественной школы, и там был профессор Уилкинс.

“Это разделенный класс, Эндрю. Есть только несколько студентов четвертого курса, которые собираются посещать это дополнительное занятие вечером. Поэтому мы открыли его и для дополнительного занятия по росписи. За четверокурсниками никто присматривать не будет, ну, я буду приходить время от времени, но постоянного присутствия не будет, тогда как есть два аспиранта, которые будут помогать со студентами дополнительного образования. В основном это не студенты из города и его окрестностей.”

Эндрю пожал плечами.

“Конечно. Нужны ли четверокурсникам какие-то особые позы?”

“Нет, я думаю, просто твоя обычная поза. Я попросил один из классов изготовить для тебя реквизит, это добавит ученикам деталей и должно облегчить твое обучение”.

С этими словами Уилкинс обратился к студентам, и Эндрю последовал за ним в студию, но направился туда, где он обычно оставлял свою одежду, в угол, вне поля зрения. Эндрю посмотрел в центр комнаты и улыбнулся. Они переделали для него старую кафедру. Была наклонная поверхность стола для его заметок или книг, но они также прикрепили пару хромированных поручней, как в плавательных бассейнах. Теперь Эндрю мог опереться руками или даже ухватиться за эти поручни, что придавало урокам рисования для начинающих более реалистичную перспективу. Он положил учебник на кафедру, принял нужную позу и отключился от мира. Он услышал вздох позади себя, но это было не в первый раз, поэтому не придал этому значения. Громкость была высокой почти 30 минут, прежде чем, наконец, все расселись, и все,