ту мощь, которой обладал артефакт. — Создавал силовые поля, которые этих роботов отгоняли…

Капитан осёкся, понимая, что сказал слишком много — людям запрещалось пользоваться предметами чужаков.

— Волнуетесь, что сболтнули лишнего? — подняла бровь Пронина. — Возможно. Но у вас уже есть смягчающее обстоятельство — вы отдали его нам, а не забрали себе или губернатору, который велел вам его раздобыть. Это был не Бримстоун, верно?

— Не он, а Сэмюел Фокс с Глизе. Сейчас он, должно быть, сидит за решёткой.

— Понятно, — многозначительно кивнула охранительница.

— А можно поинтересоваться, зачем вам эта информация? — всё же полюбопытствовал Пиксель.

— Проверяю вас на надёжность, — сухо ответила Пронина.

Но капитан видел, что она погрузилась в мысли, которыми не желала делиться с ним.

— Подлетите на тартане к Макариевскому проспекту в восемь вечера, — она дала инструкции. — И держите бриг недалеко — случиться может всякое.

— Вас понял, госпожа охранительница, — отозвался Пиксель.

Она вышла, и капитан заметил за окном тени штурмовиков с автоматами. Он обнаружил, что в тарелке почти не осталось супа. На экране телевизора сменился клип — старый, суровый на вид вояка в форме душевно и лирично пел под аккомпанемент гитары. Доев, Пиксель позвал бармена:

— Счёт, пожалуйста!

Великородинец спросил что-то на своём языке. Пиксель и забыл, что тот не понимает всеобщего. Закрыв глаза, капитан залез во внутренний карман куртки и протянул бармену империал.

Вернувшись на мостик, Пиксель принялся раздавать указания. Корабельный хронометр показывал 18 часов по местному времени.

— Беггер, курс на Престольный. Войдём в атмосферу и сядем на площадке у Макариевского проспекта.

— Да, кэп, — ответил рулевой.

— А что мы там будем делать? — поинтересовался Михаил. — Ловить Одержимого?

— Именно, — капитан надеялся, что скроет неуверенность. — И подстрахуем народ на Дне Императора.

— Думаешь, Одержимый устроит веселье, как на Рейвенхольде? — спросил Антимон.

— Подготовиться будет не лишним, — ответил Пиксель. — Беггер, передай орбитальным службам коды доступа — мне их скинула та дамочка. Михаил, проверь пушки. Босс, займись тартанами. Я скоро вернусь.

Капитан зашёл в свою каюту, снова радуясь одиночеству. В его голове крутилось множество мыслей, которым следовало найти выход, но среди корсаров думалось плохо. Да и не в курсе они о Карле — даже те, кому можно было и сказать…

Пиксель порылся в шкафу, вмонтированном в стену, и достал блокнот и ручку. Сев за столик, он начал рисовать на помятом листке бумаги. Схематичный человечек с изогнутым кинжалом в поднятой руке — это сам капитан.

«Проснитесь и пойте, парни…» — в голове корсара всплыли удивительно чёткие воспоминания. Словно он вновь держал оружие чужаков и побеждал им больших и с виду неуклюжих роботов, которых не брали обычные автоматы.

От человечка Пиксель провёл стрелочку и нарисовал круг, подписав «Зекарис». Дальше — ещё одну стрелочку, которая вела в пустоту. Куда люди охранителя Айзенштайна улетели с кинжалом, корсар не знал.

Чуть дальше капитан изобразил ещё один кружок с буквами «РХ», а под ним — человечка с высоким воротником и в овальной маске. Одержимый ограбил склад оружия на Альберике IV, захватил корабль на орбите Скумринга и после недолгого ремонта на Кровавом Пределе заявился на Рейвенхольд.

Правее Пиксель очертил ещё одну планету и подписал «ВР». Охранители были уверены, что после Рейвенхольда Одержимый прилетит именно на Великородину. И эта уверенность казалась Пикселю очень подозрительной. Они знали, что преступник в маске будет здесь. Но почему?

Поразмыслив над рисунком, капитан медленно провёл стрелку между Зекарисом и Рейвенхольдом. Что, если Одержимый искал кинжал Пастырей? Охранительница с Великородины так детально расспрашивала Пикселя, что это не походило на обычную проверку на верность Императору — которую корсар чуть не провалил. И тогда становится понятно, почему террорист в Рейвентоне пробрался именно в штаб-квартиру Бюро. Вероятно, там находился сам кинжал или записи о его расположении.

Сражаясь с Пикселем, Одержимый не пустил в ход оружие чужаков. А мог бы — оно разило эффективнее лезвий, созданных людьми, и создавало силовые поля, сдерживающие противников. Скорее всего, преступник просто не нашёл артефакт на Рейвенхольде. Но почему он просил о помощи? Это не походило на уловку.

Все вопросы вели к мотивации Одержимого… Под собой с кинжалом Пиксель набросал человечка в фуражке. Капитан Птитс, тайный шпион Тёмного Замка, разочаровался и в Империи, и в Разрушении. Карл говорил, что разрушители хотели с помощью кинжала пробить силовой щит, окружающий Императора на Земле, а затем установить власть над Галактикой. И им нужно было помешать, для чего Птитс не забрал кинжал в Замок, а передал его охранителю Айзенштайну. Тогда Карл стремился не допустить худших зверств и защитить двух своих близких — Пикселя и Барбару Винтер — от возможной тирании Разрушения.

После минутного колебания корсар провёл две черты между Птитсом и Одержимым. Поставил знак равенства. Раз террорист в маске и прежний друг — одно и то же лицо, то зачем он ищет оружие, которое сам же и велел спрятать туда, где никто не найдёт?

Неужто Карл увёл кинжал от разрушителей, чтобы завладеть им самому? Слишком сложно — проще было бы противостоять с ним в руках Леди Серпентире, Грюнвальду и прочим посетившим Зекарис агентам Замка, а не подорвать их бомбой вместе с собой, пусть даже и уцелев чудесным образом. Как Птитс выжил — вопрос отдельный. Возможно, использовал голографическую иллюзию, андроида или даже клона. Но сейчас Пикселю были важнее намерения и дальнейшие шаги Одержимого.

Мог ли Карл действовать не по своей воле? Был ли за ним кто-нибудь ещё — пиратский барон, восставший против Замка Лорд Разрушения или даже провокатор из Охранительного Бюро? Вполне возможно — тогда понятно, откуда у Птитса, скромного имперского капитана на захолустной планетке и рядового разрушителя, нашлось столько средств на фальшивую смерть. И если так, то у организации, которая управляла Одержимым, мог быть свой интерес к артефакту… Змеистое лезвие было способно убрать щит в тронном зале самого Императора — и, вероятно, убить тысячелетнего Верховного Владыку Философа…

Под потолком каюты размеренно крутился вентилятор. Пиксель медленно выдохнул через рот, осмысливая различные варианты. Исполнить приказ Ефросиньи и защитить людей на празднике? Или же отправиться в штаб-квартиру Бюро и там помочь Одержимому, в чём бы эта помощь ни заключалась?

Капитан не знал. Птитс по-прежнему мог действовать из лучших побуждений, но если кинжал достанут из хранилища, то начнётся эскалация. Повышение