Грамотеи читали своим товарищам эту статью в затертом до дыр номере газеты, ходившей на корабле по рукам. Джек Обри знал, что ее с удовольствием читали и в Адмиралтействе. Несмотря на свою спесь, светлейшие лорды столь же чувствительны к словам похвалы, как и простые смертные. Он знал, что его действия получат дополнительное одобрение после опубликования его официального рапорта, в котором был приведен перечень тяжелых потерь — семнадцать человек убитых и двадцать три раненых, — поскольку штатские любят распространяться по поводу пролитой моряками крови. К тому же, чем дороже досталась победа, тем больше ее ценят. Вот если бы еще маленького паршивца Парслоу слегка шарахнули по черепу, то было бы совсем хорошо. Джек Обри также знал то, чего не знали газетчики, зато знали в Адмиралтействе: капитан «Фанчуллы» то ли не успел, то ли не сообразил уничтожить секретные документы, и французские коды перестали быть тайной для англичан.

Но, когда он ждал своей очереди в приемной, ему вспоминались всякие неприятности; то, что мог натворить адмирал Харт своей недоброжелательностью, было сделано; к тому же сам он вел себя в Дюнах далеко не безукоризненно. Его мучила совесть, он вспомнил предупреждение Стивена. Обо всех его художествах могло быть известно лишь через Дандеса, который занимал высокое положение и знал, что здесь думают о его поведении. Если бы пришлось предъявить шканцевый журнал и книгу приказов, то кое-что ему было бы нелегко объяснить. Те мудреные приемы, хитрые уловки, о которых, казалось, никто не мог догадаться, при их внимательном рассмотрении создавали о нем неблагоприятное впечатление. Прежде всего, каким образом «Поликрест» оказался на песчаной банке? Хорош триумфатор, нечего сказать. Поэтому-то Джек Обри так воспрял духом, когда лорд Мелвилл поднялся из-за стола, крепко пожал ему руку и воскликнул:

— Капитан Обри, от всей души рад вас видеть. Я же вам говорил, что вы обязательно отличитесь, помните? Говорил в этой самой комнате. Вы так и поступили, сэр! Адмиралтейский совет весьма доволен и тем, что назначил вас командиром «Поликреста», и вашими действиями в Шолье. Хотелось бы, чтобы вы достигли таких результатов с меньшими потерями. Похоже, что пострадали не только ваши моряки, но и вы сами. Скажите мне, — проговорил он, глядя на перевязанную голову Джека Обри, — каков характер ваших ран? Они… они болят?

— Что вы, милорд. Не могу этого сказать.

— И как вы их получили?

— Видите ли, милорд, что-то меня ударило по голове. Думаю, это был осколок бомбы от мортиры. К счастью, в это время я находился в воде, поэтому не слишком пострадал, осколок содрал лишь кожу. Вторая рана была нанесена шпагой. Ее я сначала не заметил, но, похоже, был поврежден какой-то кровеносный сосуд, и, прежде чем я успел спохватиться, из меня вытекла почти вся кровь. По словам доктора Мэтьюрина, во мне осталось не больше трех унций крови, да и то, главным образом, в пальцах ног.

— Вижу, вы тогда оказались в хороших руках.

— О да, милорд. Раскаленным железом он прижег мою рану, наложил жгут и посадил меня прямо.

— И что же он прописал? — спросил лорд Мелвилл, неустанно пекущийся о своем здоровье и оттого питавший живой интерес к лечению любых недугов.

— Суп, милорд. Суп в огромных количествах, ячменную воду и рыбу. Разумеется, микстуру, зеленую микстуру. И портер.

— Портер? Неужели портер полезен для кровообразования? Сегодня же попробую. Доктор Мэтьюрин просто светило современной науки!

— Совершенно верно, милорд. Если бы не его знания и руки, потерь было бы гораздо больше. Моряки очень высокого мнения о нем. По подписке они собрали денег, чтобы подарить ему трость с золотым набалдашником.

— Хорошо. Великолепно. Передо мной ваш официальный рапорт, где, как я вижу, вы высоко оцениваете действия ваших офицеров, в особенности Пуллингса, Бабингтона и Гудриджа, штурмана. Кстати, надеюсь, что рана молодого Бабингтона не слишком опасна? На двух последних выборах его отец голосовал за нас из симпатии к флоту.

— Когда мы пошли на абордаж, мушкетной пулей ему перебило руку, милорд, но он засунул ее в карман мундира и сражался самым отчаянным образом. Затем, после того как руку перевязали, он снова поднялся на палубу и великолепно проявил себя.

— Так вы действительно довольны всеми вашими офицерами? И мистером Паркером?

— Более чем доволен всеми, милорд. Почувствовав стремление уйти от ответа, лорд Мелвилл спросил, посмотрев ему прямо в глаза:

— Он годен на должность командира?

— Так точно, милорд.

В душе капитана происходила нелегкая борьба: лояльность и чувство товарищества преодолели здравый смысл, чувство ответственности, правдолюбие, любовь к флоту и другие соображения.

— Рад это слышать. Принц Уильям давно оказывает на нас давление, беспокоясь о своем старом соплавателе.

Он позвонил в колокольчик, и в кабинет вошел секретарь с пакетом в руках. У Джека, разгоняя оставшуюся кровь, бешено забилось сердце, но лицо отчего-то стало мертвенно-бледным.

— Мне предоставляется редкий случай, капитан Обри, первым поздравить вас с производством в высокий чин. Я нажал, где нужно, и вы получаете звание капитана первого ранга со старшинством начиная с 23 мая.

— Благодарю вас, милорд, огромное спасибо, — воскликнул Джек, на этот раз густо покраснев. — Мне доставляет огромное удовольствие получить этот чин из ваших рук, и еще большее удовольствие я испытываю от того, с какой любезностью вы это делаете. Я действительно премного вам обязан, сэр.

— Ну, вы скажете тоже, — произнес лорд Мелвилл, который был глубоко тронут. — Садитесь, садитесь, капитан Обри. На вид вы еще далеко не в полном здравии. Каковы у вас планы? Полагаю, ваше здоровье требует несколько месяцев отпуска по болезни?

— Что вы, милорд! Далеко не так. Это была лишь временная слабость — я успел справиться с нею, — и доктор Мэтьюрин говорит, что моему организму требуется морской воздух, ничего, кроме морского воздуха, и чем дальше от суши, тем лучше.

— Разумеется, «Фанчуллу» вы получить не сможете, поскольку корвет не соответствует вашему новому чину. То, что боги дают одной рукой, другой они отбирают. Так как вы не можете ею командовать, то, согласно вашему пожеланию, будет вполне справедливо, если корабль передадут вашему старшему офицеру.

— Благодарю вас, милорд, — отозвался Джек Обри с таким убитым лицом, что его собеседник посмотрел на него с удивлением.

— Однако, — продолжал Первый лорд, — полагаю, что мы сможем рассчитывать на фрегат. «Блекуотер» стоит на стапелях, и если все будет хорошо, то через полгода он может быть спущен на воду. Это даст вам возможность восстановить свои силы, повидаться с друзьями и наблюдать за вооружением корабля с самого начала.

— Милорд, — воскликнул Джек, — не знаю, как и благодарить вас за доброту ко мне, и, получив столько, мне стыдно просить еще чего-то. Буду с вами откровенен. Мое финансовое положение настолько расстроено банкротством моего финансового агента, что мне совершенно необходимо получить в командование, пусть временное, хоть что-то.