Вступив в схватку с врагом в районе Броды, танковый батальон майора З. Слюсаренко под натиском превосходящих сил противника отходил на восток. Шли непрерывно ожесточенные оборонительные бои. Шли дни и недели. Батальон потерял много бойцов и боевой техники, но и сам наносил фашистам ощутимые удары. И несмотря на то что они отходили, крепло воинское мастерство танкистов, все более твердой становилась их воля к победе.

«…Август сорок первого года, — пишет В. Евстигнеев в очерке „Воинская доблесть“, вошедшем в книгу вторую „Люди бессмертного подвига“ (Москва, 1961). — Путь батальону преградил крупный вражеский гарнизон города Короп. Слюсаренко решается атаковать город. Он посылает в бой пять танков, 150 танкистов-десантников, вооруженных пулеметами, снятыми с подбитых машин. Это был тяжелый бой, но он принес победу.

Никогда не забудет Захар Карпович слез радости, с которыми встретили его на улицах освобожденного города жители и пленные раненые советские офицеры и солдаты.

А потом бои под Фатежем, Курском, Ефремовом, Сталиногорском…»

После расформирования 10-й танковой дивизии майор З. Слюсаренко был назначен командиром 1-го тяжелого танкового батальона в 133-ю танковую бригаду. Эта бригада входила в состав войск Брянского, а с января 1942 года — Юго-Западного фронтов.

Слюсаренко умело руководил вверенным ему подразделением в боях, сам демонстрировал образцы мужества, храбрости и отваги, находясь в любом бою в наиболее опасных местах и бесстрашно ведя за собой своих орлов-танкистов, показывая пример выполнения воинского долга.

В один из ноябрьских дней 1941 года командир батальона майор З. Слюсаренко получил приказ — нанести удар по немецкому пехотному полку, который рвался к Москве. В батальоне в то время было всего несколько танков. Соотношение сил складывалось явно в пользу противника. Однако, умело используя рельеф местности, действуя смело и дерзко, танкисты во главе со своим комбатом внезапно напали на колонну немецких войск. В этом бою танкисты подбили десять вражеских орудий и уничтожили сотни гитлеровцев.

За мужество и отвагу, проявленные в этом бою, многие танкисты батальона были отмечены правительственными наградами, а их командир майор З. Слюсаренко 7 декабря 1941 года был награжден высшей наградой Родины — орденом Ленина.

В боевой характеристике на командира 1-го танкового батальона 133-й танковой бригады майора З. К. Слюсаренко, подписанной 16 апреля 1942 года комбригом полковником Поляковым и военкомом бригады полковым комиссаром Завороткиным, говорилось:

«…Пользуется заслуженным боевым и деловым авторитетом среди личного состава батальона. Тактически грамотный, быстро разбирается в тактической боевой обстановке и правильно принимает решения. В бою с немецкими захватчиками проявил себя смелым, решительным, инициативным командиром, за что награжден орденом ЛЕНИНА.

В марте 1942 года хорошо был совершен 100-км марш из района БРИГАДИРОВКА, НИКОЛАЕВКА, вся мат. часть пришла полностью и исправная. С 7 по 28 марта 1942 года батальон участвовал беспрерывно в боях в районе ШЕБЕЛИНКА и имел неплохие результаты, вместе с пехотой были взяты 5 населенных пунктов. Как недостаток в боевых операциях — не всегда четко поставлено руководство подразделениями, вследствие чего 7 марта 1942 года рота средних танков старшего лейтенанта Панфилова сбилась с боевого курса и атака задержалась на 4 часа. Были случаи после боя неверия в силы и возможности… ремонтных бригад по восстановлению танков.

Вполне подготовлен для руководства батальоном в бою. Как недостаток — не всегда выдержан в обращении.

ВЫВОД: Должности командира отдельного танкового батальона соответствует…»

Пришло то время, когда Красная Армия погнала ненавистных захватчиков на запад. Впереди было еще много боев и сражений. Учитывая личные качества и способности, командование продвигало майора З. Слюсаренко по службе. В мае 1942 года он был назначен на должность заместителя командира 168-й танковой бригады, а в июле того же года офицеру-танкисту было приказано исполнять обязанности командира этого соединения. В это время бригада вела активные боевые действия в составе войск Сталинградского фронта. 4 августа 1942 года майору З. Слюсаренко было присвоено очередное воинское звание — «подполковник».

В октябре 1942 года подполковника Слюсаренко назначили командиром 49-го гвардейского тяжелого танкового полка прорыва Ленинградского фронта. Но полк предстояло еще сформировать.

А перед назначением на эту должность его вызвали в Москву. Там он встретил своего давнего знакомого Степана Федоровича Шутова (впоследствии С. Ф. Шутов станет тоже, как и герой этого очерка, дважды Героем Советского Союза. — Автор), тоже назначенного впоследствии вместе с подполковником З. Слюсаренко командиром тяжелого танкового полка.

Их полки предполагалось вооружить английскими танками «Черчилль», и командиров направили в г. Горький для формирования этих особых танковых полков.

Вот как сам 3.К. Слюсаренко впоследствии вспоминал о тех днях:

«В гостинице завели разговор о волновавших нас делах. Мы оба были на приеме у командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии Якова Николаевича Федоренко.

— Федоренко мне сказал, — говорил Шутов, — что Верховный этому вопросу придает большое политическое значение. А я ему честно признался, что нет охоты пересаживаться с отечественных машин на английские.

— Примерно то же самое Федоренко сказал и мне. Основной его аргумент: „Надо, чтобы Гитлер воочию убедился, что союзники с нами заодно“.

Я тоже, как и Шутов, критиковал английскую машину, возмущался, а приказ выполнил — сформированный 49-й гвардейский особый танковый полк прорыва приступил к занятиям. Через два дня ко мне пришел заместителем по политчасти Яков Емельянович Пенской, имевший большой опыт политработы на фронте. Бойцы любили его за прямоту и смелость. Он с тревогой сообщил мне, что настроение у танкистов неважное — не хотят расставаться с отечественными машинами.

Но ничего изменить было нельзя, людей надо учить действовать и на английском танке. На ходу совершенствуя его, мы обнаруживали все новые и новые изъяны.

Встретился снова я с Шутовым.

— Слыхал новость? — спросил он озабоченно. — Нас с тобой, ходят слухи, перебрасывают в пески Каракумов…

Я понял его намек: английская машина оказалась совсем непригодной к боевым действиям в зимних условиях. Тоненький слой льда на подъемах был для нее непреодолимым препятствием: буксовала, скользила, катилась назад.

— Будем наваривать шипы, Степан Федорович, иного выхода не вижу, — говорю ему.

— Придется, — согласился он. — Надо запросить разрешение Москвы.

Москва быстро откликнулась на наше предложение. Позже стало известно, что Федоренко докладывал о нашем запросе Верховному Главнокомандующему, а тот, взвесив все „за“ и „против“, дал свое согласие…»

Сформированный Слюсаренко 49-й гвардейский тяжелый танковый полк покрыл себя доброй боевой славой. Танкисты Слюсаренко врывались в боевые порядки врага, совершали глубокие рейды по его тылам, сея страх и панику в стане противника.