снегопадом и ветками. Он уже подходил к ним, когда увидел пони и человека рядом с ним со связанными за спиной руками. Рассел не видел заложника из здания школы. Хотя голова мужчины была опущена, светлые волосы закрывали лицо, Рассел мог видеть, что он молод, вероятно, у него есть жена и маленькие дети.

Он пробрался поближе. Пони находился достаточно далеко от повозки, стоя позади более высоких лошадей. Он должен был быть быстрым и не мог быть нежным. Сделав глубокий вдох, Рассел побежал, быстрее, чем он бегал со времен своего детства, и когда он достиг места, он бросил винтовку, схватил мужчину за талию и потянул его вверх. Человек приземлился на ноги, но все еще спотыкался, и Рассел достал свой нож Боуи и разрезал путы, освободив руки. Бедняга был грязен, волосы всклокочены, лицо потемнело от копоти и бороды, которая росла несколько дней.

"Пойдем", — сказал Рассел.

Мужчина, казалось, очнулся. Он посмотрел на Рассела и моргнул, выныривая из своего тумана. Рассел поднял винтовку и подтолкнул его к бегу, и они помчались обратно в сад, скрываясь за кустами.

"Вы в порядке, мистер?"

Молодой человек кивнул. Его глаза были жесткими, в них застыл ужас, который он видел, находясь во владениях Койотов. Он показался ему смутно знакомым, но Рассел не мог его узнать. Еще один человек из города, которого ему еще предстояло запомнить. Это было бы проще, если бы он не был таким растрепанным. В таком плачевном состоянии его могла бы не узнать собственная мать.

Стрельба превратилась в оглушительное стаккато, каждый пистолет палил одновременно, рычание, лай, крики, пронзительные вопли людей и зверей. Вокруг них бушевала война в состоянии психоза, ужас, от которого кровь стыла в его сердце.

Рассел достал свой кольт из-за бедра.

"Вы когда-нибудь стреляли из пистолета, мистер?"

Молодой человек снова кивнул. Он протянул руку, и Рассел передал ему пистолет, рукояткой вперед. Рассел вернул свое внимание к Койотам. Хайрам сменил позицию и перезаряжал пистолет. Он был широко раскрыт и не замечал присутствия маршала. Это было бы просто, меткий выстрел в голову. Рассел поднял винтовку к плечу и выровнял ее, но ружье, которое выстрелило, было не в его руках.

ГЛАВА XXXXIII

ВО ВРЕМЯ перерыва в стрельбе Гленн бросился к входной двери часовни. Или к тому, что от нее осталось. Джаспер ворвался внутрь, и чернота последовала за ним, заглушая собой слова освящения, которые произносили монахини. Гленн сомневался, что ему удастся войти внутрь, не зацепившись за порог, но это вряд ли имело значение. Он был воодушевлен магией, которой теперь владел, и стремился получить ее больше, даже если это означало получить пулю. Он чувствовал себя не просто смертоносным — он чувствовал себя непобедимым, подпитываемый силой, манящей его к своей судьбе, к своему трону на новом уровне Ада.

Из здания школы раздался выстрел, пуля снайпера задела его, но он не сбавил шага. Боль в руке была, но незначительная. Но когда он вошел в часовню и прошел между скамьями, раздался еще один выстрел, и этот выстрел отбросил его назад. Выстрел был произведен из окна слева от него. Его грудь кровоточила, но пуля не задела органы. Гленн поднял свое оружие и выстрелил в окно, но никого в нем не увидел. Нападавший либо спрятался в укрытие, либо убежал. Он поднялся на ноги, наблюдая за окошком с пистолетом наизготовку, и пошел среди скамей, чувствуя странное притяжение энергии, которую он не мог определить. Когда он дошел до конца ряда, то повернулся и пошел назад, чтобы следить за окном на случай любого внезапного движения, а его пистолет бился о бедро.

Стены задрожали. Картина "Тайная вечеря" упала с крюка. Гленн усмехнулся, его зубы были острыми, как наконечники стрел, и пол под ним, казалось, задышал, поднимаясь и опускаясь, когда он попятился к алтарю, а когда дошел до него, увидел дверной проем и лежащий перед ним труп Джаспера Терстона, череп был разбит, но сердце еще билось.

* * *

Бирн не смог остановить черную магию. Хотя он и уничтожил Джаспера, разнеся его голову на куски, каждый выстрел в сердце трупа просто поглощался массой, как будто она пожирала пули. Он был слишком силен, чтобы умереть от человеческого оружия.

Прежде чем получить пулю самому, он хорошенько потрепал Гленна. Ответный выстрел Гленна разминулся с головой Бирна, но задел его левое плечо, разорвав сухожилие на ротаторной мышце. Рука некоторое время будет практически бесполезной, но, по крайней мере, она не была его преобладающей рукой. Он все еще сжимал в руках ствол. Он раскалился и дымился, пока он делал новые выстрелы. Если бы он показался в окне, то получил бы пулю между глаз, так как Гленн был обороняющимся стрелком и нечеловечески терпелив.

Бирн прижался ухом к дрожащей стене, надеясь услышать движения человека, но грохот выстрелов был слишком силен даже для волка.

Он должен был попасть внутрь.

* * *

Уэб получил еще одну проклятую стрелу, причем прямо в тыльную сторону руки, когда он ковырялся в грязи в поисках своего оружия. Он зарычал и попытался вытащить его с земли другой рукой, но земля замерзла, и он не мог сдвинуть эту проклятую штуку с места. Он был прижат.

" Хайрам! На помощь!"

Но Хайрам вел перестрелку с двумя противниками — чернокожим и тем, кто был в здании школы.

Еще одна стрела пролетела мимо головы Уэба и воткнулась в борт телеги в нескольких дюймах от его лица. Он должен был действовать быстро или умереть, поэтому он обхватил другой рукой руку со стрелой и начал тянуть ее назад, отделяя мясо от кости, пока древко стрелы медленно разрывало руку по центру. Он завизжал, как свиноматка, которую клеймят, разрывая собственную руку на две части, чтобы спасти свою жизнь, и успел вытащить ее, как в него полетела еще одна стрела, попав как раз в то место, где он был секундой раньше.

Он переполз на другую сторону телеги и укрылся за Верном. Гробовщик посмеивался над его паникой. Уэб ударил бы его, если бы его рука не была