Лэнгдон, которого теплая жидкость накрывала уже почти сголовой, уперся руками в крышку ящика, надеясь, что сейчас похититель ееоткинет.

«Скорее! Пожалуйста!»

Крышка не сдвинулась. Но в плексигласовом прозрачном оконцепоказалось основание пирамиды.

Лэнгдон устремил на него панический взгляд.

— По-моему, вам все хорошо видно, — сжимаяпирамиду татуированными руками, провозгласил похититель. — Шевелитемозгами, профессор. У вас около шестидесяти секунд на все про все.

Роберт Лэнгдон часто слышал, что у загнанного зверя в минутукрайней опасности просыпаются неведомые силы. Однако сколько он ни упирался,напрягая все мускулы, в крышку ящика, она не поддавалась. Зато все выше и вышеподнимался уровень жидкости. До верха оставалось не больше шести дюймов, иЛэнгдону приходилось вытягивать шею, чтобы не захлебнуться. Он почти упиралсяносом в плексигласовое оконце, прямо над которым висела каменная пирамида свысеченными на основании загадочными символами.

«Понятия не имею, что они значат…»

Последняя загадка масонской пирамиды, более векаскрывавшаяся под слоем воска и каменной пыли, наконец явилась на свет. Рисунокпредставлял собой квадратную решетку, заполненную ровными столбцами знаков исимволов из самых разных верований, традиций и алфавитов — алхимические,астрологические, геральдические, ангелические, магические, нумерологические,каббалистические, греческие, латинские… Своего рода анархия символов, смесьдесятков разных языков, культур и эпох.

«Сплошной хаос».

Специалист по символам Роберт Лэнгдон в самом отчаянномпорыве научного вдохновения не смог бы догадаться, как из этой странной таблицыизвлечь хоть какой-то смысл.

«Порядок из этого хаоса? Невозможно…»

Жидкость плескалась уже где-то у подбородка — вместе с ееуровнем рос и охватывающий Лэнгдона ужас. Профессор не переставая колотил встенки ящика. Пирамида в прозрачном оконце словно насмехалась над ним.

В отчаянии Лэнгдон сосредоточил все мысленные усилия на этойиспещренной символами «шахматной доске».

«Что они могут означать?»

Не за что было даже уцепиться.

«Эти символы ведь даже из разных исторических периодов».

Снаружи донеслись приглушенные рыдания Кэтрин — она умолялавыпустить Лэнгдона. Разгадка не нащупывалась никак, но близость смертимобилизовала скрытые резервы. Никогда еще Лэнгдон не мыслил так ясно.

«Соображай!»

Он лихорадочно обшаривал взглядом решетку с символами,отыскивая хоть какую-нибудь зацепку — закономерность, спрятанное за рисункамислово, особый значок — что угодно… Но видел лишь ряды никак не связанных междусобой картинок.

«Хаос».

С каждой истекающей секундой его охватывало странноеоцепенение: тело словно готовилось избавить разум от смертельной агонии. Водазаливалась в уши, и Лэнгдон, еще сильнее вытянув шею, уперся лбом вплексигласовое оконце. Перед глазами замелькали страшные сцены. Мальчик в НовойАнглии, колотящий ногами по воде на дне темного колодца. Мужчина в Риме,погребенный под скелетом в перевернувшемся гробу.

Мольбы Кэтрин становились все отчаяннее. Судя подоносившимся до Лэнгдона обрывкам, она пыталась урезонить маньяка — доказывала,что профессору никак не удастся раскодировать послание, не побывав в храмеАлмас.

— Там наверняка ключ к разгадке! Роберту без него нехватит информации для расшифровки!

Лэнгдон понимал, чего она добивается, однако при этом былтвердо уверен, что храм Алмас в разгадке не поможет никак и «Франклин-сквер,восемь» должно указывать на что-то другое.

«Временные рамки не сходятся».

По легенде, масонскую пирамиду создали в серединедевятнадцатого века, за долгие десятилетия до того, как появился орденшрайнеров. И, кстати, задолго до того, как скверу присвоили имя Франклина. Немогло ведь навершие указывать на не построенный еще дом по несуществующемуадресу. А значит, «Франклин-сквер, восемь» должно подразумевать что-тосовременное созданной в 1850 году пирамиде.

На этом, к несчастью, рассуждения Лэнгдона заходили в тупик.

Он отчаянно рылся в памяти в поисках чего-то подходящего повремени.

«Франклин-сквер, восемь… Существующее в 1850-м…»

Ничего похожего. Вода снова заливалась в уши. Превозмогаяпанический ужас, Лэнгдон снова вгляделся сквозь стекло над головой в решетку ссимволами.

«Не вижу никакой связи!»

Каменея в приступе безудержного страха, он принялсяперебирать все, что приходило на ум.

«Франклин-сквер, восемь… сквер… квадрат… решетка с символами— квадратная… циркуль и наугольник — масонские символы… масонские алтари всегдаквадратные… угол квадрата равен девяноста градусам…»

Вода продолжала подниматься, но Лэнгдон гнал паническиемысли прочь.

«Франклин, восемь… восемь… решетка восемь на восемь…„Франклин“ состоит из восьми букв… перевернутая восьмерка — знак бесконечности…в нумерологии восемь — символ разрушения…»

Ничего подходящего.

Снаружи все еще доносились мольбы Кэтрин, но водазахлестывала уши, и Лэнгдон слышал только обрывки.

— Невозможно, не зная… загадку пирамиды в точности…

«Тайна сокрыта внутри…»

Голос Кэтрин пропал.

Вода полилась в уши, заглушая последние слова. Погрузившисьв гулкую утробную тишину, Лэнгдон осознал, что жизнь его действительно вот-вотоборвется.

«Тайна сокрыта внутри…»

В поглотившей его могильной тишине эхом звучали словаКэтрин.

«Тайна сокрыта внутри…»

Даже тут Мистерии древности не оставляли его в покое.

«Тайна сокрыта внутри» — принцип, на котором зиждилисьМистерии, побуждая человека искать Господа не где-то на небесах, а в себесамом. «Тайна сокрыта внутри», — твердили в унисон легендарныеучителя-мистики.

«Царство Божие внутри вас», — говорил Иисус Христос.

«Познай себя», — заклинал Пифагор.

«Разве не знаете, что вы боги?» — вопрошал ГермесТрисмегист.

И многие, многие другие…

С незапамятных времен все мистические учения провозглашалиодин и тот же постулат: «Тайна сокрыта внутри». Однако человечество упорновозводило очи к небесам, надеясь узреть там лик Господа.