– Ваше величество, я был готов любить вас безмолвно и безнадежно, не имея ни малейшего шанса приблизиться к вам! Могу ли я отказаться теперь от своего счастья? Ставьте мне любые условия, ставьте их больше, я с восторгом исполню их! – вскричал сэр Роберт, покрывая поцелуями руку Елизаветы.

– Об этих условиях мы сейчас и поговорим, – сказала Елизавета, улыбаясь. – Дженни, ступай, я жду тебя утром.

Джейн вышла из дворца уже в сумерках; она направилась в дворцовый парк. Он сильно изменился со времен короля Генриха: здесь стояли все те же дубы и вязы, но аллеи расширили, вдоль них установили статуи античных богов и мраморные скамьи; кирпичные стены парка заменили живыми изгородями, а вместо ветхих построек непонятного назначения построили павильоны в итальянском стиле и даже один грот с маленьким водопадом. Этот грот, расположенный там, где раньше была тайная канцелярия, сделался любимым местом свиданий влюбленных; сюда теперь спешила Джейн.

Едва она подошла к гроту, от него отделилась неясная тень.

– Леди Джейн, это вы? – раздался мужской голос.

– Да, милорд, – ответила она.

– Я жду вас уже несколько часов.

– Простите, Энтони, но я не могла прийти раньше. Королева не отпускала меня: сегодня у ее величества был длинный день.

– Да, я слышал, – сказал Энтони, приблизившись к Джейн и целуя ей руку, – был посольский прием, а после королева удостоила личной аудиенции сэра Роберта, племянника Роберта Дадли, графа Лестера.

– Так вы уже знаете и об этом? – удивилась Джейн.

– Во дворце ничего нельзя скрыть, – усмехнулся Энтони. – Сотни глаз, сотни ушей, сотни болтливых языков. Пожалуй, одному сэру Френсису удается держать в тайне свои дела, но такая у него служба, что без тайны нельзя. Он ведь тоже днем был у королевы?

– По-моему, да… Вы звали меня, чтобы узнать дворцовые новости? – с насмешкой проговорила Джейн.

– Зачем вы так? – укоризненно произнес Энтони. – Я ждал очень долго и потерял надежду увидеть вас, а вы смеетесь надо мною. Вы жестоки, леди Джейн.

– Но я не понимаю, для чего вы ждали меня? Целый месяц вы шлете мне письма, назначаете встречи, а когда я прихожу, засыпаете меня вопросами о королеве, о том, что она говорила и делала. Вы пишете о каких-то своих чувствах ко мне, однако я не вижу этих чувств. Зачем я вам, чего вы от меня хотите? – Джейн смотрела ему прямо в глаза.

Энтони выдержал ее взгляд и простодушно ответил:

– Вы правы, мне интересно все, что делает наша королева. Это так естественно: мы любим ее величество и хотим знать о ней побольше. Но встреч с вами я ищу не для этого, – Энтони набрал воздуха и выпалил. – Джейн, милая моя Джейн, я не решался открыться вам, однако теперь молчать больше нельзя. Я люблю вас, люблю страстно! Я тотчас попросил бы вашей руки, но ваш опекун далеко, он отбыл на континент; сразу по его возвращении я буду иметь честь говорить с ним о вашем замужестве.

– Неплохо сначала было бы узнать, люблю ли я вас и хочу ли я выйти за вас замуж, – ответила Джейн.

– То есть как? – неподдельно изумился Энтони. – Вы не любите меня? Я вам совсем не мил?

– Ваше признание очень серьезно и требует такого же серьезного ответа. Я не знаю, Энтони, люблю ли я вас: иногда мне кажется, что люблю, иногда я в этом не уверена. Может быть, узнав вас поближе, я пойму, чего хочет мое сердце, но пока я не могу согласиться на ваше предложение. Не обижайтесь, я сказала вам чистую правду, ведь в таком деле нельзя лгать, – Джейн кротко улыбнулась ему.

– Ах, Джейн, вы убиваете меня! – воскликнул Энтони. – Однако вы правы, поспешность здесь будет вредна: брачный союз заключается на всю жизнь, а что такое брак без любви? Это уродец, которому суждено превратиться в чудовище или умереть. Что же, узнайте меня получше, и тогда, я не сомневаюсь, в вашем сердце вспыхнет ответное чувство.

– Да, узнать вас получше мне бы очень хотелось, – повторила Джейн. – Не странно ли: вы знаете обо мне почти все, а я о вас – почти ничего.

– Что же тут странного? – возразил он. – Я давно знаком с вашим опекуном и от него слышал рассказы о вас.

– Почти как сэр Роберт, – прошептала Джейн.

– Простите?

– Нет, пустяки. Пожалуйста, продолжайте.

– Не удивительно, что прибыв ко двору и узнав, что вы тоже находитесь здесь, я захотел вас увидеть, – Энтони развел руками и улыбнулся. – Ваш опекун так красочно вас описывал, что мне просто не терпелось взглянуть на его прелестную подопечную.

– Вы не поверите, но со мной он всегда был суров и временами даже груб; я не слышала от него ни одного ласкового слова, – с горькой усмешкой сказала Джейн.

– О, такое часто бывает! Пожилые люди имеют свои странности: в глубине души ваш опекун, конечно, любит вас, но старается не показывать это. По его мнению, мягкость и снисходительность вредны в деле воспитания девиц, – разъяснил Энтони.

– Вам известно, что творится в глубинах его души?

– Я же сказал вам, что давно его знаю, – нашелся Энтони. – Мы подолгу беседовали с ним, и он был со мной достаточно откровенен; мы стали бы друзьями, если бы не разница в возрасте.

– Как все это не похоже на моего опекуна: откровенность, задушевные беседы, – покачала головой Джейн. – Вы его ни с кем не спутали?

– Как можно! После такого долгого знакомства…

– Извините, но сколько же вам лет? – перебила его Джейн.

– Двадцать пять.

– И как давно вы знакомы с моим опекуном?

– Боже мой, милая леди, можно подумать, что вы обучались искусству допросов в школе сэра Френсиса! – принужденно засмеялся Энтони. – Зачем понимать мои слова буквально? Когда я говорю «давно», это означает исключительно мое собственное восприятие