Нога затекла до полной потери чувствительности. Алиса безнадежно подумала о браслете. Ландау говорил, чтобы в случае чего она звала его через браслет. А как, если руки скованы за спиной и браслет даже не поднесешь к лицу?

Или, может, его не надо подносить?

Она закрыла глаза. Постаралась сосредоточиться. Представила себе браслет и лицо Ландау. То и другое представилось живо, ярко и быстро. Алиса изо всех сил захотела подключиться к чужому разуму. И, понятия не имея, получилось ли у нее, подумала:

«Кажется, мне очень нужна помощь!»

Так все-таки получилось или нет? А-а-а! Надо было думать не «кажется», а «спасите меня немедленно»! Но она не успела как следует испугаться. Ответ появился сразу. Чуждые мысли вспыхнули в сознании с той же четкостью, что и приказы Сулея, но без его обжигающей резкости. Мягче, естественнее, от них не хотелось сдавить виски руками и выпить таблетку от мигрени.

«Сейчас буду».

* * *

Момента освобождения Алиса не заметила.

Она просто лежала на полу, а мир вокруг неумолимо сжимался до единственной точки боли. Все отступало на задний план, оставалась лишь боль в затекшей ноге. Как может болеть конечность, которая потеряла чувствительность? Но она разбаливалась все сильнее, и все невыносимее хотелось высвободить ее, но дула пистолетов были рядом. Мать-магия! Как это унизительно — быть магом и валяться здесь на полу, не в силах даже лечь поудобнее! Иметь если не всемогущество, то огромные возможности — и получить такой окорот от тех, кто был слабее и кого тебе прежде полагалось защищать! Да эти смертные хоть знают, что вообще-то маги оберегали их от аномалий всеми силами?

Но смертные, конечно, не знали. Откуда им было узнать, если магию они заметили, лишь когда та вышла из-под контроля, а верховный инквизитор, обязанный присматривать, чтобы маги слишком не распоясались, решил захватить власть?

Алиса собиралась подумать что-то еще, но…

…проснулась.

Кругом царила темнота. Нога больше не болела. Вместо жесткого пола внизу было что-то мягкое. Алиса пару секунд разглядывала непонятное место из-под опущенных ресниц, опасаясь выстрелов. В глаза бросились мирно горящие индикаторы на приборной панели. Сознание вернулось окончательно. Это… машина?

— Все хорошо? — спросила темнота голосом Ландау.

Алиса распахнула глаза и пошевелилась. Никто не крикнул «Стреляю!». Она шевельнулась смелее. Руки уже не сковывал металл, они свободно лежали вдоль тела. Алиса приподнялась с откинутого назад пассажирского сиденья и с наслаждением размяла пальцы. Потом потянулась.

— Спасибо! — с чувством сказала она. — Все плохо. У меня душевная травма до конца жизни. Если не считать этого, все вполне сносно.

Ландау рассмеялся. Он не включал свет в салоне, Алиса видела лишь неясный силуэт да яркие лампочки приборов. Но глаза с каждой минутой все больше привыкали к темноте. Машина никуда не ехала. Она стояла в переулке, в котором Алиса несколько секунд спустя опознала ближайший к администрации президента. Она завертела головой, выискивая администрацию, и скоро увидела ее — единственное здание с включенным светом. Свет пробивался между черными корпусами соседних домов.

— У всех травма, — сказал Ландау. — Не ожидал от смертных такой прыти. Сулей тоже. Хотел бы я посмотреть, как он будет вытаскивать столько магов.

— А вы не…

— Я не, — отрезал Ландау. — Я усыпил всех, кто был в той комнате, после чего забрал вас и скрылся. Ну и еще чуть подчистил память свидетелям, чтобы никто не запомнил, что вы там были. Вам рановато раскрывать карты.

— Но остальных же убьют! — Алиса отвернулась от администрации и возмущенно уставилась на собеседника. Его лицо было в тени.

— С чего вы это взяли?

— А что, нет? Смертным не нужны маги, особенно после нападения. Куда их девать — сажать в тюрьму? Любому идиоту ясно, что они выберутся за минуту, если не держать их круглосуточно на мушке. Кто станет отпускать их? Чтобы снова напали?

— Ну это само собой. Но Сулей же на свободе, а с ним немалая часть инквизиции. Я удивлен, что они до сих пор не пришли на помощь.

— Значит, им что-то мешает, — упрямо сказала Алиса. — Можете подъехать поближе? А если они вообще не придут? Я вот удивлена, что магов до сих пор не расстреляли!

Ландау опустил руку на переключатель. Тихо шурша шинами, автомобиль мягко, крадучись, свернул в проход между домами, обогнул еще пару зданий и остановился напротив администрации президента, чуть в стороне. Там он слился с другими припаркованными у обочины машинами. То ли им не хватило подземной стоянки, то ли власть имущие так торопились в администрацию, что бросили свой транспорт прямо на улице.

В окнах угадывались неясные движения, но Алиса не могла рассмотреть, что там происходит. Инквизиторские этажи, невидимые снаружи, никак себя не проявляли.

— Вы же видели Сулея в действии, — сказал Ландау. — Вы серьезно верите, что ему что-то может помешать?

— А вы серьезно считаете его всемогущим? Вы же вроде как победили его в пятьдесят восьмом! — не удержалась Алиса.

И вспомнила давний разговор в баре ковена. Тогда никто не заикался о том, что Ландау победил Сулея. И речи не было ни о какой схватке. Схватку достроило зелье, когда меняло реальность для Сулея Возрожденного… Или не достроило, а просто раскрыло? Сдернуло покровы?

Ведьмы тогда морщились, хмурились и все как одна не могли вспомнить, что такого сделал Ландау. Момент его прихода к власти вообще оказался аккуратно затерт… Алиса искоса посмотрела на него, временно забыв о томящихся в администрации пленниках.

— Вроде как, — согласился Ландау.

— А на самом деле? Как именно вы пришли к власти?

— Вы же только что сказали — победил Сулея, — хмыкнул он.

— Еще я сказала «на самом деле», — раздраженно напомнила Алиса. — Нет, я понимаю, что у вас тайн больше, чем блох у собаки. Если это тайна, так и скажите, я отстану.

— Да нет, не тайна, — задумчиво произнес Ландау. На Алису он больше не смотрел, неотрывно уставившись на яркие окна и подставляя ей ничего не выражающий резкий профиль. — Или, наоборот, тайна… в том числе и для меня. Понимаете, в какой-то момент я понял, что сам не знаю, что именно произошло в пятьдесят восьмом.

У Алисы отвисла челюсть. Это прозвучало… неожиданно. Нет, возможно, Ландау просто лгал, но смысла лгать Алиса не видела. И все это было чудовищно странно. Она даже не сразу нашарила нужные слова — те просто разлетались роем снежинок, не желая складываться в снеговика.

— Наши ведьмы в ковене тоже очень удивились, когда я спросила у них… Они будто не задумывались, а потом вдруг поняли, что не знают, — вспомнила она. — Лина или… кто-то из них говорили, что, может, вы захватили власть и уничтожили доказательства… Вы точно не водите меня за нос?