– Вот так-то, – вздохнул Энгус.

– Я думал, у вас есть способы добиться своего, – осторожно добавил Видаури, разливая скотч.

Энгус внимательно разглядывал свой ноготь.

– Когда я сказал, что из него слова не вытянешь, мистер Видаури, я имел в виду – ничего существенного. Утверждает, что зовут Пит Энглич, бывший боксер, несколько лет не дерется. Был частным детективом, но уже около года без работы. Выиграл деньги в кости, выпил и шлялся по Полуденной. Увидел, как из машины выпал сверток, решил посмотреть, что внутри. Бродяжничество – самое большее, что можно ему впаять.

– Вполне возможно, все так и было, – мягко согласился Видаури. Он поочередно, по два, передал стаканы детективам, поднял свой, слегка кивнул и с неповторимым изяществом поднес стакан к губам. – Нет, я его не знаю, да и не тянет он на того, кто грозился плеснуть мне в лицо кислотой. – Видаури развел руками. – Боюсь, приведя его сюда, вы впустую потратили время.

Внезапно Пит вскинул голову и взглянул на Видаури.

– Гордился бы, Видаури, – усмехнулся он. – Не ко всякому потащат арестованного в сопровождении четырех копов.

Видаури довольно улыбнулся:

– Это Голливуд. У меня есть репутация.

– Скажи лучше – была. О твоей последней картине при дамах и вспомнить совестно.

Энгус напрягся. Видаури побледнел, медленно поставил стакан, его левая рука повисла вдоль тела. Он стремительно шагнул к Питу по ковру и встал напротив:

– Да кто ты такой? Выбирай выражения, не то…

Пит Энглич ухмыльнулся актеру в лицо:

– Послушай, красавчик, ты выложил штуку баксов, потому что тебе угрожали. Я подобрал сверток, но твои новехонькие денежки мне не достались, ты заграбастал их обратно, да еще и бесплатной рекламой себя обеспечил штук на десять. Умело сработано, ловчила, ничего не скажешь.

– Заткнись, умник! – рявкнул Энгус.

– Заткнуться? – фыркнул Пит. – А я-то думал, вы хотели, чтобы я заговорил. Вот я и говорю, что терпеть не могу трусливых жмотов.

Видаури задохнулся от гнева. Внезапно он выбросил вперед кулак и заехал Энгличу в челюсть. Голова Пита дернулась в сторону, на миг веки сомкнулись и снова открылись. Пит мотнул головой и холодно заметил:

– В следующий раз тяни локоть вверх, а большой палец вниз, не то вывихнешь руку.

Видаури отступил назад и покачал головой, разглядывая большой палец. Лицо актера покраснело и снова расплылось в улыбке.

– Я весьма сожалею, – произнес он с сокрушенным видом, – но я не привык к оскорблениям. Поскольку я не знаю этого человека, возможно, вы уведете его отсюда, лейтенант? Кажется, я вел себя не слишком спортивно.

– Расскажи это перепуганным девицам, которые на тебя работают, – буркнул Пит, – а меня таким не купишь.

Энгус подошел к арестованному и схватил его за плечо:

– Ну хватит, приятель, на выход. Не привык общаться с приличными людьми?

– Да уж, с мерзавцами мне как-то спокойнее.

Он медленно встал, приволакивая ноги по ковру.

Два детектива пристроились сзади, замыкал шествие Энгус и четвертый детектив. Они миновали громадный холл под аркой, остановились у лифта в маленькой прихожей.

– И чего ты нарывался? – набросился на Пита Энгус. – Чего полез в драку?

Пит рассмеялся:

– Да так, сорвался с катушек.

Они спустились на лифте в огромный гулкий вестибюль Честер-Тауэр. Перед мраморной стойкой маячили два местных детектива, два клерка напряженно вытянулись сзади.

Пит Энглич поднял закованные руки в боксерском приветствии:

– Что, ни одного ловца сенсаций? То-то Видаури огорчится.

– Шагай, умник! – рявкнул один из детективов, толкнув Энглича в спину.

По коридору они вышли через боковую дверь на узкую темную улочку, спускавшуюся к древесным кронам. За деревьями городские огни раскинулись золотистым ковром, мерцая алым, зеленым, синим и фиолетовым.

Заурчали моторы двух машин. Пита впихнули на заднее сиденье первой. Энгус и детектив сели по бокам. Машины начали спускаться с холма, на Фонтейн-авеню свернули к востоку и тихо заскользили по вечерним улицам. Миновав перекресток, где Фонтейн пересекает бульвар Сансет, машины направились в центр, к высокой белой башне муниципалитета. На площади первая машина свернула к югу, на Лос-Анджелес-стрит, вторая поехала прямо.

Некоторое время спустя Пит покосился на лейтенанта Энгуса:

– Куда мы едем? К полицейскому управлению не сюда.

Суровое лицо детектива на миг обратилось к арестованному, Энгус откинулся на спинку сиденья, зевнул и ничего не ответил.

Автомобиль выехал на Пятую, свернул на восток, к Сан-Педро, и снова на юг. Мимо тихих и шумных кварталов – кварталов, скромные обитатели которых безмолвно сидели на шатких крылечках, и кварталов, чьи юные и шумные жильцы обоих цветов кожи зубоскалили перед дешевыми забегаловками, закусочными и барами с игровыми автоматами.

В Санта-Барбаре полицейский автомобиль снова свернул на восток и притормозил у обочины Полуденной, неподалеку от закусочной «Белла Донна». Лицо Пита стало суровым, но он ничего не сказал.

– Сними браслеты, – сказал Энгус.

Детектив, сидевший по другую сторону от Пита, вставил ключ в замок наручников – они мелодично звякнули, – расстегнул их и спрятал в карман брюк.

Энгус открыл дверь и вышел из машины.

– Вылезай, – скомандовал он через плечо арестованному.

Тот подчинился.

Пройдя вперед, подальше от фонаря, лейтенант остановился и поманил арестованного к себе. Рука Энгуса скользнула под пальто и вытащила видавший виды «кольт».

– Пришлось ломать комедию. О тебе знает только Пирсон. Что-нибудь выяснил? – тихо спросил он у Энглича.

Пит Энглич взял протянутый револьвер, покачал головой и осторожно сунул «кольт» под мышку, спиной заслоняя обзор сидящим в машине.

– Похоже, они знали про засаду, – сказал он. – Еще вертелась под ногами какая-то девица, но, скорее всего, она не при делах.

Энгус пристально посмотрел на Пита, кивнул и пошел назад к машине.

Дверца захлопнулась, автомобиль тронулся с места, быстро набирая скорость.

Пит Энглич пошел вдоль Санта-Барбары к Сентрал-авеню, затем свернул к югу. Вскоре перед ним зажглись фиолетовые буквы «Клуб „Джаггернаут“». По широкой, покрытой ковром лестнице он шагнул навстречу шуму и танцевальной музыке.

Чтобы подойти к Питу Энгличу, девушке пришлось протиснуться мимо плотно сдвинутых столиков вокруг танцпола. Случайно она задела бедром плечо сидящего мужчины – тот, ухмыльнувшись, цапнул ее за локоть. Девушка механически улыбнулась и вырвала руку.