Дебора какое-то время молчала, как будто всерьез обдумывала предложение. Потом сказала, что Сарр этого не одобрил бы.

«Сарр в полумиле отсюда», – заметил я, положившись на удачу. И тут же пожалел об этом и проклял собственное безрассудство, – с такими вещами не шутят, особенно в Братстве, – но она, кажется, снова рассмеялась и, увы, ответила: «Не сегодня».

Ну вот, с этой фантазией можно распрощаться. Другой такой случай уже не подвернется.

Как ни странно, все утро Дебора была со мной очень дружелюбна, почти ласкова. Одевшись, приготовила для меня вкуснейшие блинчики с черникой (она сама собирала для них ягоды) и была явно рада тому, что я сижу на кухне, пока она хлопочет по делам.

Она сообщила, что сегодня – день святого Свитина (без понятия, кто это такой), и прочитала короткий стишок:

Или что-то вроде того. По всей видимости, сегодняшняя погода определяет, какими будут следующие сорок дней. Такой же научный метод, как вся эта беготня в День сурка. Я выглянул в окно, но из-за переменчивого неба не смог определить даже сегодняшнюю погоду, не говоря уж о будущей. Солнце то и дело закрывали быстро летящие облака, а над самым горизонтом зависла громадная серая туча. Так что нам, судя по всему, предстоит 40 дней солнца, облаков, мерзости и тумана, тут и там пересыпанных дождем.

Сарр вернулся к завтраку. Он выглядел встревоженным. По всей видимости, случайно убил какую-то тонкую белую змею, которая пряталась среди ветвей. Рассек ее пополам топором, и внутри оказались детеныши.

«Это была молочная гадюка», – сообщил он Деборе таким тоном, будто это означало что-то важное. Она спросила, много ли вылилось крови.

«Да, – сказал Сарр. – Но она была белой».

Он объяснил мне, что молочные змеи якобы питаются молоком, высасывая его прямо из коровьего вымени. Может, эта змея приползла от Гейзелей? Поблизости только у них есть коровы.

Я сказал, что это наверняка просто легенда.

«Я тоже так думал», – заметил он, кивнув.

И тут же закопал змею, чтобы не увидели кошки. Но детеныши успели уползти.

Потом Сарр принялся пересказывать другие местные легенды: о прыгучем призраке, который скачет следом за всяким, кто пройдет мимо церкви в полночь, о Магре – этаком непрошенном госте, и о существе под названием «Дьявол из Джерси», 13-м ребенке некой миссис Лидс, которая прокляла очередную беременность. В результате, по словам Сарра, она родила ужасное чудовище, наполовину человека, наполовину птицу, оно вылетело в трубу и пропало.

Еще рассказал о драконьих жуках размером с мужской кулак, о личинках мух, которые могут расплодиться у человека в носу, и об обручевых змеях – они заглатывают кончик собственного хвоста и катятся за добычей.

Последний рассказ меня особенно заинтересовал, он напоминает древний миф об Уроборосе, драконе, пожирающем собственный хвост. Алхимики обозначали им вечность, единство, неделимость или какую-то чушь в том же роде. Может, он был основан на чем-то реальном.

Вообще, я все собирался прочитать этот роман Эддисона, «Червь Уроборус», но говорят, что сквозь него практически невозможно продраться. Перед ужином проглядел несколько стихотворений из «Легенд Инголдсби» и решил, что с меня хватит.

На ужин омлет с местными травами. Безумно вкусно. Куры в последнее время отлично несутся.

Всю ночь ветер дул с севера, и небо полностью расчистилось. Я с час просидел за домом в шезлонге с «Астрономией для начинающих» и фонариком. Луны не было, но высыпало так много звезд, что при их свете почти можно было читать. Я нашел Орла, Лебедя, Волопаса и Большую Медведицу, а потом сидел и смотрел, как Дракон гонится за Девой. Через пару дней все эти названия вылетят у меня из головы, и я не стану выискивать их снова, но приятно было их узнать. Заметил по крайней мере семь метеоров, потом сбился со счета.

* * *

Институт танца оставался одним из немногих мест на Западном Парковом проспекте, которые все возраставшая арендная плата еще не изменила до неузнаваемости, но, но в двухэтажном здании вместе с ним уже появились спортивный магазин и новомодный бутик женской одежды. Кэрол приходила сюда уже без малого полгода и почти чувствовала себя постоянным посетителем. До этого лета девушке приходилось ограничиваться одним вечером в неделю, по вторникам, но теперь благодаря Рози она могла позволить себе прийти на дополнительное занятие, когда появлялось настроение. И сегодня оно появилось. Наступила пятница, и отсутствие планов на выходные давило на девушку тяжелее, чем обычно. Завтра, по крайней мере, будет чем заняться: Рози пригласил ее на концерт в Центральном парке, – но этим вечером Кэрол не смогла заставить себя вернуться домой сразу после работы и усесться за статьи в пустой квартире, даже несмотря на кондиционер.

Натягивая трико в тесной и шумной раздевалке, девушка гадала, кого из женщин вокруг нее ждут дома мужья или приятели. Судя по их виду, немногих. Женщины вокруг нее были старше и казались не такими счастливыми, как те, кто приходил по вторникам; они заполняли пустоту в своей жизни или пережили слишком много разочарований и наведывались сюда, чтобы отдаться занятию, в котором им приходилось полагаться только на собственное тело. Кэрол с удовольствием отметила, что она – одна из самых худых в помещении. Она пообещала себе, что еще долгие годы будет выглядеть молодо, и ничуть не позавидовала женщине, обремененной громадными грудями, которые уже начинали отвисать. Вокруг мелькало множество полных бедер и дряблых животов. Для некоторых женщин танцевальный класс был всего лишь более приятной альтернативой диете.

Основной зал института протянулся по всю длину здания над двумя магазинами. Одну стену от пола до потолка покрывали зеркала с облупившимся кое-где серебрением. Вдоль противоположной стены над балетным станком чернели окна; лак с деревянного поручня стерся за долгие годы. Кэрол не занималась балетом с колледжа. Она жалела об этом и не пыталась себя обмануть: занятия современным танцем на Западном Парковом всего лишь не позволяли ей потерять гибкость.

Этим вечером в группе было шестнадцать человек, в том числе трое стройных, дружелюбных на вид молодых людей; Кэрол немедленно решила, что они «голубые». Преподавательница – не та, что вела занятия по вторникам, – невысокая жилистая женщина лет под сорок с черными курчавыми волосами покрикивала командирским голосом, совершенно не подходившим ее росту. Казалось, что она мечтает оказаться где-нибудь в другом месте.

Первые полчаса группа занималась на матах и станке: разминка для плеч и рук, повороты головы, растяжка ног в переиначенных плие под негромкую музыку «калипсо» из кассетного магнитофона в углу. Сквозь грязные стекла Кэрол видела свет окон в здании напротив и беззвездное черное небо над головой. И ни намека на луну.

Преподавательница хлопнула в ладоши, привлекая внимание группы.

– Отлично, теперь давайте повторим движения, которые мы выучили на прошлом занятии.