уж собрался выполнить то, что сказал тебе сделать Марион, то одной кровью все не ограничится. Он же сказал тебе сначала убить Семиглавого тигра, а только потом пролить его кровь.

— Вот-вот. Или что же ты собрался делать все наоборот? Негоже сначала проливать кровь и лишь после убивать. Это как то жестоко, — добавил Деян.

Но Бажан похоже разозлился от слов соклассников и выпалил:

— Кто вам сказал, что я собрался кого-то убивать? Кто вам это сказал? Вы слышали, что бы я что-то говорил об убийстве? Да или нет?

На несколько ша, ребятам показалось, что Бажан опять стал точно таким же, каким был в подземном городе, словно вместо него вновь стал кто-то другой. Но сейчас какое-то отличие, всё-таки было. Словно это был Бажан, а не кто-то вместо него. Но Бажан, который уже успел стать взрослым. Потому, что его манера речи и интонация, с которой он говорил, уж слишком не походила на то, как должен говорить двенадцатилетний мальчик.

— Да или нет? — повторил вопрос Бажан, а остальные ребята отрицательно покачали головами. — Вот и я о том же. Я помню, что сказал мне сделать Марион. Но я не буду никого убивать. Что уж говорить, я даже пытаться не буду убить Семиглавого тигра.

— Почему? Лишь потому, что ты понимаешь, что не сможешь? — спросил Лин, но теперь настала очередь Бажана отрицательно качать головой.

— Дело не в том, что я не смогу его убить, а в том, что я не хочу его убивать. Даже если кто-то и говорил мне, что я смогу это сделать, пусть так. Пусть я смогу, но я не стану. Потому, что не хочу убивать невинное создание.

— Ты сдурел что-ли? — воскликнул Деян. — Будешь ли ты, по-прежнему называть его невинным если он вцепится в твою ногу и решит растерзать ее? Назовешь ли ты его невинным если он нападёт на твоего отца или мать? Назовешь ли?

Но прежде, чем Бажан успел хоть что-то ответить, Деян продолжил:

— Едва ли. Едва ли ты скажешь, что он невинный если кто-то из твоих родных пострадает от его лап и клыков! Едва ли ты скажешь, что он невинный если твой отец или мать пострадает из-за него!

— Деян прекрати! — попытался было остановить Деяна Зариан, но тот лишь оттолкнул его.

— Что прекрати? Что прекрати? Почему вы пытаетесь заткнуть меня? Я что не прав разве? Он такой хороший и милосердный лишь потому, что не видел на что способен этот зверь. А я видел! Видел! Видел собственными глазами, когда мой отец вернулся домой и видел насколько глубокие были у него раны от укуса этого Семиглавого тигра. Его нельзя жалеть! Он дикий зверь и раз ты собрался сделать то, что сказал сделать тебе Марион, так делай всё, как полагается, а не изображай из себя такого хорошего и доброго. Это мерзко!

— Не мерзко быть добрым и хорошим, — произнес Адрастас. — Мерзко быть таким злым, как ты.

— Как я?! — завопил Деян. — Злым, как я? Да почему это я злой? Я только сказал правду. Так неужели те, кто говорят правду — злые?

— Юный господин, не горячитесь так, — наконец заговорила дух пещеры Трёх Испытаний. — И остальных это тоже касается. В конце концов, все из вас, кроме этого юного господина, — дух взглянула на Бажана. — уже выбрали для себя желания, так, что вы не в праве выбирать или решать за него. Если ему угодно выбрать кровь Семиглавого тигра вместо его головы, то это же вполне нормально. Разве не так?

— Так то оно так, но…

— Но что, юный господин? — спросила дух у Деяна. — Договаривайте же.

— Ничего! Просто не надо называть меня злым. Я этого не потерплю!

— Тогда и ты не говори такого о Бажане. Если будешь так говорить и дальше, то все начнут думать, что ты только судишь по себе, а ведь ты не этого добиваешься, ведь так?

— Тебя никто не спрашивал, так, что ты вечно лезешь куда тебя не просят? — огрызнулся Деян на слова Адрастаса. Ему уже давно начало надоедать, что тот часто находится на стороне Бажана, да ещё и говорит за него не редко, словно у Бажана нет языка и вот сейчас наступил момент, когда Деян смог высказать всё, что давно накопилось.

— Я просто не могу терпеть несправедливость, — пожал плечами юный эльф и стоило Деяну только открыть рот, как в этот раз заговорил уже сам Бажан.

— Довольно! Мое желание — это кровь Семиглавого тигра, так, что прошу вас исполнить его.

— Точно?

— Да!

— Тогда да будет так, — и взмахнув рукой, за спиной женщины ребята смогли увидеть, что тело Семиглавого тигра рассеялось, а в ее руке появился небольшой сосуд с алой жидкостью, который она протянула Бажану.

Взяв сосуд в руки, Бажан сначала взглянул на него, а после за спину духа и лишь затем спросил:

— Погодите, а что случилось с тем Семиглавым тигром? Куда делось его тело?

— Он мёртв, — спокойно произнесла женщина и увидев, как у Бажана приоткрылся рот, поспешила добавить. — А как же ты думал, юный господин? Как же я могу дать тебе кровь Семиглавого тигра, не убив его?

— Но вы же…вы же могли, просто ранить его. Зачем же было убивать? Зачем было лишать его жизни?

— Увы, но другого выхода у меня не было. Но вот твое желание исполнилось и ты получил, что хотел.

— Но я хотел не такой ценой же, — не унимался Бажан. — Я не хотел же, чтобы его убивали.

И тут Деян просто не смог сдержаться, чтобы не усмехнуться.

— Вот так поворот, Вирлион. Ты хотел сохранить жизнь тому зверю, но по-итогу от судьбы не уйти. И пусть не своими руками, но ты всё равно убил его.

— Деян хватит уже, — произнес Лин. — Что сделано, то сделано. Зверь мертв, так какой смысл уже что-то говорить.

— Но я…но я не хотел убивать его, — чуть ли не плача, тихо проговорил Бажан. — Не хотел…

— Вирлион, ты что плакать удумал тут? А ну прекрати!

— Да, Бажан, не плачь. Это ведь всего лишь дикий зверь. Как бы то ни было, но он уже лишился жизни, — похлопал Бажана по плечу Адрастас. Впервые он был согласен с Деяном, что удивило обоих ребят, но к счастью или к сожалению, оба решили промолчать, осознав сей факт.

— Дикий зверь или создание одной из рас, не важно! Важно то, что он заслуживал жизни, а теперь я лишил ее его и теперь он мёртв. Как же так, — Бажан присел