Она стояла на краю пропасти. По-прежнему лил дождь, лунный шторм разрезал темные облака зигзагами молний. Не переставая дрожать, девушка отступила от края пропасти и подняла лицо к небу, ощущая теплое прикосновение дождевых капель. Ошеломленная, она не заметила, как девочка на ее руках зашевелилась и открыла глаза. Кайку пришла в себя только тогда, когда Люция обняла ее за шею и спросила:

– Ты видела моих друзей?

Кайку кивнула, плача и смеясь одновременно.

Недели плавно переходили в месяцы, и лето подходило к концу.

Члены Либера Драмах какое-то время находились в постоянной боевой готовности, ожидая возмездия из Аксеками. Шпионы внимательнее, чем когда бы то ни было, прочесывали территорию Ксаранского Разлома. Но время шло, из столицы не приходило никаких вестей. Наследницу никто не искал.

Жители Провала даже не догадывались, кем была эта восьмилетняя девочка. Тайну принцессы знало только ограниченное число людей, принадлежавших к верхушке организации. Для всех остальных Люция оставалась просто девочкой, спасавшейся от войны или чего-то другого. Обычное дело в Провале.

Люция полностью оправилась от ожогов, но шрамы так и остались. Кожа на затылке и шее сморщилась. И хотя краснота со временем исчезла, на месте ран остались бугристые розовые пятна. Принцесса, к удивлению окружающих, предпочла не отращивать волосы, а оставить их короткими, как у мальчишки. Когда Заэлис мягко указал, что длинные волосы могли бы скрыть шрамы, наследница лишь задумчиво посмотрела на него и, очевидно, пропустила замечание мимо ушей.

Сначала учитель вел себя по отношению к Люции словно отец. Его сломанная нога срослась неправильно и теперь ужасно болела, затрудняя передвижение. Но даже страдания не уменьшили решимости Заэлиса удерживать девочку в изоляции от других детей из опасения, что кто-то причинит ей вред. Люция никогда не знала, что такое свобода, никогда не жила вне позолоченной клетки.

В день вступления нового императора на трон Мисани пришла побеседовать с Заэлисом. Она была как никогда настойчива.

– Теперь она не наследница, – указала девушка на Люцию. – И не нужно с ней так обращаться. Иначе это может вызвать подозрение.

Ее слова возымели действие. Заэлис наконец сдался и позволил девочке пойти в школу. Кайку и Мисани относились к принцессе как к младшей сестре. Люция росла странной задумчивой девочкой, но что-то в ней притягивало людей. Поэтому не прошло и недели, как она подружилась со всеми детьми Провала. Но Заэлис продолжал волноваться до тех пор, пока Кайлин не показала ему воронов, в последнее время облепивших крыши домов и деревья.

– Они присмотрят за ней намного лучше, чем ты, – усмехнулась сестра.

Что касается Кайку, то впервые за последнее время девушка ощущала спокойствие и умиротворение. Здесь, в Ксаранском Разломе, она не считала себя порченой. Это слово потеряло свое значение. Кайку больше не испытывала ни страха, ни унижения, которые так тяготили ее. Впервые с тех пор, как ткачи убили семью Макаима, девушка могла быть собой, отложив на какое-то время свои обязательства. Не то чтобы она решила нарушить клятву данную Охе, но впереди была целая жизнь. И, кроме того, Кайку уже нанесла врагам решающий удар. Ее рассказ о колдовских камнях вызвал негодование членов Либера Драмах.

Пусть думают, рассуждала про себя Кайку. Она же проживет до конца лета беззаботно. Ткачи могут подождать. Их время еще не пришло.

Но сначала нужно многому научиться. С ней занималась Кайлин, а иногда другие сестры, время от времени приезжавшие в Провал. Постепенно Кайку приручила кану. Она училась не бояться своей силы, а дорожить ею и бережно использовать. Развитие способностей оказалось непростым делом и требовало много времени. Но первые шаги на этом пути принесли большую радость, чем она могла себе вообразить.

Они с Мисани поселились вместе в одном из домов, находившемся в середине каскада скалистых плато, сформировавших основу Провала. Этот дом долгое время пустовал, и Заэлис решил передать девушкам жилище за все то, что они сделали для наследницы и заговорщиков. Кайку с Мисани с благодарностью приняли дар. Дружба стала намного крепче и сильнее, чем раньше.

Кайку часто вспоминала Тэйна, даже чаще, чем ей хотелось. Появившись в ее жизни на краткий миг, юноша оставил в душе девушки неизгладимый след. И только когда он ушел, она смогла это понять. Но к тому времени было слишком поздно.

Маска отца хранилась в шкафу. Время от времени Кайку вынимала ее и рассматривала. Иногда она испытывала странное желание надеть ухмыляющийся лик, вновь ощутить знакомый запах и пережить воспоминания отца. Время от времени, темными ночами Кайку слышала, как маска зовет ее. В такие ночи она ворочалась без сна, но никогда не подходила к шкафу. Иногда девушка даже собиралась выкинуть маску, но наутро всегда забывала об этом.

Что касается Азары, то она уехала вскоре после того, как стало ясно, что никто не собирается искать Люцию в Провале. Это случилось теплым летним вечером, когда Мисани и Кайку сидели, наслаждаясь тишиной и покоем, на склоне у дома. Там и нашла их Азара, неожиданно сообщив, что уходит. Куда пойдет и когда возвратится, знала только она сама. Но Кайку запомнила взгляд, когда девушки обнялись на прощание и поцеловали друг друга в щеку. В тот момент, когда показалось, что их губы могут соприкоснуться, она ощутила отвращение, смешанное с желанием. Тогда Азара, опустив глаза, улыбнулась странной улыбкой и ушла. Кайку часто вспоминала эту улыбку. И в глубине души тосковала по бывшей служанке.

Дни шли, лето заканчивалось. Девушки привыкли к новым условиям и новой жизни. К тому же теперь среди них жил маленький росток надежды, ребенок, от которого зависело их будущее. Девочка, которая могла получить трон и изменить мир к лучшему.

Принцесса росла. Все, что зависело от заговорщиков, они сделали. И теперь оставалось лишь ждать.

Новый император Сарамира вышел из зала совета под крики неодобрения, гулким эхом разносящиеся по коридорам дворца. Лицо его было мрачным и хмурым. Но он и не ожидал другой реакции совета на свое заявление. Представители благородных семейств, которые совсем недавно радостно приветствовали его восхождение на престол, сегодня выступили против. Но выразить недовольство они теперь могли лишь яростными криками. Совет лишился своей власти. Знатные семьи не решались открыто выступить против императора, едва оправившись от конфликта и не желая быть втянутыми в другой. Не осталось сильных противников, которые могли объединиться против него. Семья Амаха полностью уничтожена в сражении под Аксеками. Керестин и Колай, погубив основную часть своей армии в безуспешной попытке захватить столицу, были вынуждены отступить с пустыми руками. Теперь они зализывали раны в провинции, не решаясь показаться при дворе.

Император Мос ту Бэтик, пройдя через высокие тяжелые двери, оказался в своих апартаментах.

Это была та самая комната, в которой он когда-то встречался с Анаис, желая предупредить о заговоре Виррча и Сонмаги. Похоже, тогда императрица все-таки подозревала, что это он и его сын, а не Сонмага, сговорились с главным ткачом.