– Да хрен с ней, с этой ванной, поехали! Пофестивалим подеревне, и ты сама себе букет выберешь!

– Нет, приезжай быстрее.

– С каких это пор ты стала такая степенная, сколько тебяпомню, ты всегда была неисправимой авантюристкой. Ты, случаем, меня неразлюбила?

– Разве тебя можно разлюбить! Привози букет, и я покажу, каксильно тебя люблю!

Касьян включил музыку и захлопнул дверь машины.

Один из амбалов подбежал и дернул дверь.

– Касьян, не дури, ну куда ты в таком виде, ты же еле наногах держишься. Давай, я тебя свожу.

– Нет, Денис, не надо. Слово любимой женщины для менязакон, – сказал Касьян и надавил на газ.

Машина выехала со двора, а тот парень, которого звалиДенисом, поднял голову и окинул меня взглядом, полным презрения. Я милоулыбнулась ему и ушла, громко хлопнув дверью.

В комнате я почувствовала, что меня трясет, уши и лицогорели с такой силой, словно их облили кипятком. Налив полный бокал текилы, янабрала Владивосток. Сашка не заставил ждать себя долго, моментально снялтрубку.

– Привет, как жизнь? – Я старалась казатьсянепосредственной и беззаботной.

– Как всегда, а у тебя?

– Я боюсь, Саша, очень сильно боюсь. Пять минут назад япослала Касьяна умирать.

– В смысле?

– Я его заказала, вот сижу и жду результата.

– Ты сумасшедшая. Ну что можно сказать в такой ситуации, ябуду молиться за тебя, чтобы у тебя все получилось. Но ведь еще совсем недавноты утверждала, что вы неплохо ладите да и живете, по-моему, неплохо.

– Сашка, ну как можно жить под одной крышей с врагом?Теоретически – да, это возможно, а вот практически, оказывается, невозможно.

– Ладно, Яна, давай держись, я позвоню тебе чуть позже. Богдаст, все обойдется. Ты сумасшедшая, это точно. Спокойная и размеренная жизньне для тебя.

– Знаешь, о чем я подумала, Сашка?

– О чем?

– А ведь нам неплохо было бы вместе, как ты думаешь?

– Положительно.

– Знаешь, как только похороню Касьяна, давай рванем в Питер.К счастью, там сейчас нет белых ночей. Я не люблю белые ночи, и знаешь почему?Как только они начинаются, в городе выключают освещение и там хоть глазавыткни, ходишь вслепую.

– А почему же ты тогда говоришь, что они белые? –усмехнулся Сашка.

– Это не я, это люди их так назвали, а почему – мне самойнепонятно, я бы назвала их не белыми, а серыми ночами. Но вообще я люблю все,что связано с Питером.

– Это я уже понял. Странная ты все-таки женщина, чудная, утебя мужа убивают, а ты рассуждаешь насчет питерских ночей.

– Знаешь, Сашка, мне очень хочется тебя увидеть, авосьчто-нибудь и сообразим.

– Как только ты скажешь, я вылечу первым самолетом, –засмеялся Сашка.

– А как там поживает наша яхта?

– Она по-прежнему ждет свою хозяйку.

– А хозяйка – это я?

– Ну а кто ж еще.

– Ладно, Сашка, давай, до связи!

– Держи себя в руках, Янка, хотя чего-чего, а этого тебе незанимать.

Я положила трубку, руки дрожали и совершенно меня неслушались. Налив второй бокал текилы, моментально его выпила. Так, пятнадцатьминут уже прошло. Он не вернулся, как обещал. Мое тело задрожало еще сильнее.

На минуту я опять вспомнила о Сашке. И все-таки почему менятак непостижимо к нему влечет? Только есть одно «но». Если он так хорош воВладивостоке, то будет ли он так же хорош в Москве, для меня это очень важно. Яхотела бы общаться с человеком, у которого такие же широкие взгляды, как уменя, я должна быть уверена в том, что он хочет от жизни немного больше, чемгонять на джипе по провинции. Ладно, не о том думаю, просто стараюсь отвлечьсяот основных мыслей. С того момента, как Касьян уехал, прошел ровно час. Сейчасмне необходимо сделать что-нибудь сумасшедшее, чтобы не думать об уехавшеммуже. Нужно покрасить волосы. Точно, покрашу волосы в цвет спелого граната,должно быть стильно.

Это будет означать, что я в корне решила изменить своюжизнь. Я наложила краску на голову и прождала ровно полчаса. Затем смыла иподошла к зеркалу – в принципе, неплохо. Новый цвет волос, новая жизнь, чертпобери!

Я налила полную рюмку текилы и закуталась в теплый халат,меня сильно знобило. Вскоре я ощутила, что сильно пьяна. Вот и все, Яна, такдолго за цветами никто не ездит.

Интересно, сколько он пролежит на этой дороге, когда наконецего заметят? Скорее бы его нашли и все это закончилось. А может быть, уженашли, значит, скоро мне сообщат. Надо привести себя в порядок. Я должнавыглядеть неотразимой, когда услышу о смерти мужа.

Выпив новый стакан текилы, я почувствовала, как сильнозакружилась голова. Прилегла на кушетку и закурила сигарету. Все закончилось,твердила я себе. Растешь, Яна, молодец! Раньше была женой, вернее, вдовойкоммерсанта, теперь вдова крупного криминального авторитета, интересно, ктобудет следующей жертвой, или все, жертв больше не будет? Ты познала вкус чужойсмерти.

Боже мой, я несу полнейший бред, наверное, просто слишком пьяна.Докурила сигарету и закрыла глаза. Скоро в дверь моей спальни постучат искажут: «Яна, Касьяна убили», а я отвечу: «Боже мой, какое несчастье».

– Привет, Яна!

Я открыла глаза и не могла поверить: передо мной стоялКасьян. Он был совершенно трезв. Я сразу уловила, что он жутко нервничает. Егоруки тряслись, на шее дрожал кадык.

– Ты покрасила волосы довольно ярко, тебе не идет, мнебольше нравилось, когда ты была блондинкой.

Я молчала и не могла произнести ни звука.

– Что ты смотришь на меня, как на покойника? – Онпопытался изобразить на своем лице улыбку, но получилось лишь ее жалкоеподобие.

Вдруг у меня зазвонил мобильный. От неожиданности я дажеподпрыгнула. Нажала на кнопку, боже мой, это был Сашка.

– Привет, – весело закричал он, – ну что, тебя можнопоздравить?

– Рано, – тихо проговорила я и положила трубку.

Касьян пристально посмотрел на меня и спросил:

– А что у тебя за торжество? С чем тебя люди поздравляют?

– Ошиблись номером.

– Надо же, а мне показалось, что тебя хотят поздравить.

Я попыталась взять себя в руки и тихо спросила:

– А где цветы?

– Что? – Он поморщился.

– Ну ты же ездил за цветами.