– Слушай и не отвлекай, времени уже мало осталось, боюсь, самого главного не успею сказать! Недавно оплошал я, в тюрьму загремел, там гномов двух встретил… Из Махакана… караванщиков. – Карл закричал, боль становилась сильнее. – Бежали мы вместе, они мне жизнь спасли, а я им помочь обещал… Тебя они искали и до сих пор ищут…

– Скрипун, Гифер, они живы?! Где они?! – Пархавиэль схватил теряющего сознание Карла за грудки и с силой затряс его.

Разбойник снова открыл глаза, встряска не дала ему потерять сознание.

– Я когда тебя у Матуса в корчме встретил, сразу понял, кто ты, да признаться не хотел. Уж больно друзья твои бойцы хорошие, терять жалко было. Из гномов, с кем я вместе у Сегиля служил, мало в живых осталось… почти никого. Энти вон потом пришли… приблуды, хоть метки себе и сделали… – кивнул умирающий в сторону двери. – Думал, поищешь ты их, поищешь, да и уйдешь ни с чем, а они при мне останутся…

– Где они, где?! – Пархавиэль затормошил Карла.

– Таверна «Последний приют», там у нас штаб. Коль доберешься, передай, чтоб не серчали…

Карл умер. Пархавиэль аккуратно опустил на пол бездыханное тело и закрыл его с головой медвежьей шкурой. Ждать было некогда, пришло долгожданное время действий. Пархавиэль знал, где находились его друзья, и не хотел искушать судьбу.

Дверь открылась, в комнату вошла троица разбойников. Они стояли и молча смотрели на Пархавиэля. Гном насторожился.

– Где Флейта и Мисл? – спросил Зингершульцо, готовясь к самому плохому повороту событий. – Мы тута, внушок, вше в порядке, – донесся из темноты коридора скрипучий голос старика.

Через мгновение целые и невредимые Флейта и Мисл переступили порог.

– Что делать будешь, махаканец? – спросил после долгого молчания Марвий, тот самый бандит, которому Карл перед смертью передал бразды правления.

– «Последний приют», я туда! – кратко ответил Пархавиэль, глядя Марвию в глаза.

– Не советую, там или уже все кончено, или еще очень жарко, но исход один! Мы втроем в Герканию двинем, с нами пойдешь?

Пархавиэль вместо ответа отрицательно покачал головой.

– Ну, как хочешь, – не стал настаивать Марвий и начал подбирать раскиданные по полу оружие и вещи. – Старик, – обратился бандит к Мислу, – ты уж извини, но Карла похоронить тебе придется. Опасно сейчас, нам с трупом на плечах далеко не уйти!

Бандиты вскоре покинули дом Мисла Зингершульцо. Пархавиэль подобрал с пола утреннюю звезду и молча направился к выходу, но, едва переступив порог, остановился и крепко обнял своего старика.

– Извини меня, дедуля, но, видимо, не судьба нам с тобой посидеть… как-нибудь потом, если живым выберусь… Там друзья мои гибнут, понимаешь?!

– Подожди, – прошептал плачущий старик и полез под кровать.

– Опять уходишь, опять вот так, в одиночку?! – закричала вдруг Флейта, накинувшись на гнома и с силой тряся его за многострадальные плечи. – Геройствовать пошел, опять один, напролом, один против всех?! Да ты хоть представляешь, что возле этой чертовой таверны творится, и друзей не спасешь, и сам поляжешь! – Я по-другому не могу, – упорно повторял гном, терпя сыплющиеся оскорбления и удары.

Разозленная упорством гнома Флейта могла бы забить до смерти своего боевого соратника, если бы на помощь правнуку не пришел облепленный пылью и паутиной дедушка Мисл.

– На, внушок, вошьми в подарок, мне-то уш она беш надобношти, – всхлипнул старик и всунул в руки правнука тяжелый продолговатый предмет, обмотанный в несколько слоев полуистлевшими тряпками.

Пархавиэль ощутил странное чувство, как будто этот предмет сильнее сроднил его с прадедом, объединил двух гномов, разделенных несколькими поколениями, но в чьих жилах текла одна и та же кровь, кровь Зингершульцо. Даже Флейта затихла и перестала отбивать о спину и плечи гнома кулаки.

– Что это?! – зачарованно воскликнул Пархавиэль, когда последняя тряпка упала на пол, и гнома ослепил блеск зеркально отполированного округлого лезвия, испещренного рунами и ярко-красными прожилками.

– Моя шекирка, – ответил Мисл, бережно оглаживая идеально гладкую поверхность двуручной гномьей секиры. – Пошледняя вешь, еше в Махакане выковал, с ней и сюда пришел. Шплав ошобый, легкий, попробуй, внушок!

Умелым и быстрым разворотом корпуса Пархавиэль принял боевую стойку, выставив оружие вертикально перед собой, и сделал несколько круговых движений. Несмотря на размеры древка и большую площадь лезвия, Пархавиэль почти не ощутил нагрузки. Оружие слушалось руки, и его лезвие летало по воздуху, как пушинка.

– «Швишт ветра» нашвал, – шмыгнул носом прослезившийся старик и обнял правнука на прощание. – Коль шудьба улыбнетшя, шаходи, не шабывай штарика!

Пархавиэль кивнул в ответ и направился к выходу. – Я с тобой! – прозвучал за спиной настойчивый голос неугомонной Флейты. – Ты ж без меня даже таверны не найдешь, города совсем не знаешь!

– Пошли, – тяжело вздохнул гном, – но только не пинаться и кулачонками шаловливыми по спине не стучать!

– Хорошо, – на удивление быстро согласилась Флейта.

Пархавиэль покачал головой и еще раз тяжело вздохнул. Гному не нравилось, когда с ним слишком быстро соглашались.

Начинало светать, а на улицах все еще было неспокойно. Выставленные оружейниками дозоры не разбрелись по домам, как предполагала Флейта, а, наоборот, все чаще и чаще курсировали между домами. Застава разрослась и стала походить на настоящий военный лагерь. Число костров уменьшилось вдвое, теперь люди не сидели без дела и не точили лясы о том о сем, а строили баррикаду. Старая мебель, найденная в завалах мусора, камни из разобранной мостовой и полусгнившие доски из старых сараев были не единственным строительным материалом для возведения неуклюжего укрепления. Шестеро мужчин, потея, ругаясь между собой и издавая неприличные звуки, тащили огромный чан, кто-то приволок пожертвованный ради общего дела комод, а несколько смекалистых цеховиков угнали откуда-то телеги. Работа кипела, ржавые топоры и вилы сменились копьями, мечами и щитами, на трети воинов из народного ополчения были новенькие стальные доспехи. – Видать, совсем дело плохо, коль мастеровые решились влезть в хозяйский запас, – прошептала Флейта на ухо гному. – Нацепили на себя все, что в цехе осталось, что на продажу по лавкам развезти не успели.

– И не только, – кивнул Пархавиэль в сторону дымящихся труб. – Работа полным ходом идет: только склепали латы – и сразу в бой, значит, дело – дрянь!

Рыжеволосый Милгар подтвердил опасения Пархавиэля Оказывается, как только они ушли в сопровождении эскорта, застава была атакована многочисленным отрядом повстанцев. Они напали без предупреждения и даже не пытались вступить в переговоры, как это обычно бывало раньше. Только благодаря недюжинной физической силе и небывалой сплоченности цеховиков удалось дать отпор и разогнать смутьянов.