«А чего ты вообще решил спасать этих белых? – внезапно ожил внутренний голос. – Разве не они заняли земли твоих отцов? Разве не они убивали твоих сородичей, травили их, как диких зверей? Травили в самом натуральном смысле – ядом, потому что туземцы ведь не люди? Разве не они загнали уцелевших в резервации? И разве не твоих родителей, Джон Наматжира, они отняли в свое время от их родителей, чтобы воспитывать их отдельно, в интернатах – о, из самых лучших побуждений, чтобы приобщить дикарей к культуре, «забыв», правда, дать им потом хотя бы гражданство, как забыли они дать его и тому, знаменитому Наматжире, – даром, что он получил медаль из рук королевы…» Джон стиснул крепкие зубы. Все это было правда. И все же ни один человек не заслуживал участи быть сожранным «убивающим быстро». И кроме того, Элизабет дала ему бутылку пива. А Уильям никогда не смеялся над ним, даже когда это делал его отец… А когда там, в Афганистане, его подстрелили в колено, белый Нед Лепски тащил его, черного Джона Наматжиру, вовсе не потому, что он был лейтенантом. И не белые дали ему в руку бутылку с виски, когда его комиссовали из армии. Да и вообще сейчас, если это правда насчет всего мира, живым лучше держаться вместе, какой бы они ни были расы и цвета кожи… Голос хрюкнул что-то неразборчивое и заткнулся.

Посмотрев по сторонам, он увидел грузовичок с крытым кузовом, на котором Тедди ездил в город за покупками. Рядом стояло еще несколько машин, но Джон решил проверить сперва его – в пустыне лучше иметь что-то более проходимое, нежели легковушки. Оставалось, правда, еще надеяться на беспечность Тедди, привыкшего оставлять ключи в замке зажигания, поскольку красть машину посреди пустыни было совершенно некому и незачем. Джон осторожно прокрался к пикапу и, присев возле него, проверил, открывается ли дверь, – та отворилась. Нелегко, но отворилась, и Джон тайпаном проскользнул внутрь. Ключи были в замке, но, прежде чем завести машину, Джон пошарил в ящике для документов – так и есть, Эдвард не соврал тогда, когда клялся, что видел, как Тедди клал в ящик пистолет. Кольт в глубине ящика даже не нагрелся, и холодок металла приятно освежил ладонь, когда Джон проверил – заряжена ли «пушка» Тедди. Ну вот теперь, наверное, пора… Джон осторожно приподнялся на сиденье: мертвяки по-прежнему колотились в дверь – щели там были здоровенные, и они реагировали на движения внутри домика. А может, и на запах живых людей. Сколько их? Трое. Так, теперь, чтобы не терять потом времени, он открыл противоположную, левую дверь, ну пора… Джон повернул ключ в замке, мотор завелся сразу – Тедди все же за машиной смотрел. Резко рванув с места, Джон постарался набрать скорость побольше и сбил бампером одного из ходячих мертвецов – старого Эйба, просидевшего здесь двадцать лет. Раздался противный хруст, ноги Эйба исчезли под капотом. Двое остальных мертвецов не торопясь повернулись в сторону Джона, и он всадил каждому по пуле в голову.

– Кто в доме живой, выходите, быстро, – крикнул он, смотря по сторонам и вверх: помня о скорости «убивающих быстро», зевать себе дороже. За дверью несколько мгновений было тихо. Затем щелкнул ключ, и она распахнулась. В дверном проеме стояла Элизабет, держа в руках ружье, причем так, что Джон улыбнулся, несмотря на всю напряженность момента: приклад Элизабет упирала не в плечо, а держала под мышкой так, что он торчал сзади.

– Дверь открыта, – крикнул он Элизабет, та кивнула и вытолкнула вперед мальчика. Тот, широко раскрыв испуганные глаза, бросился к машине и вскочил внутрь.

– Не закрывай дверь, – успел крикнуть ему Джон. Уильям проскользнул по сиденью, следом за ним бросилась и Элизабет. Темная, воняющая ацетоном туша свалилась с крыши буквально в нескольких сантиметрах за ней, едва не задев когтями судорожно прогнувшуюся вперед спину. Даже в этот момент Джон успел подумать, что грудь у Элизабет очень даже красивая, а потом он высадил четыре оставшиеся пули – и, кажется, все же ему удалось попасть туда, куда нужно, и ухитриться не задеть при этом Элизабет. Потому что она, тяжело дыша, вскочила в машину, а то, что было когда-то Тедди Бронсоном, так и осталось лежать у дверей домика. Элизабет смотрела на него настороженно-испуганным взглядом. Слишком много случилось странных и непонятных перемен за этот день, и она никак не могла привыкнуть к его непривычному виду – за рулем мужниного автомобиля, с мужниным же пистолетом в руке, в то время как сам муж, превратившийся в чудовище из фильма ужасов, лежит на песке, оскалив страшные зубы.

Тем не менее она была сильной женщиной.

– Куда мы теперь поедем? – спросила она, отдышавшись. И довольно спокойным голосом.

– Нам надо добраться к Улуру… к Айерс-Рок, – подумав немного, ответил Джон.

– Зачем? – непонимающе воззрилась на него женщина.

– Там, на скале, в рисунках – вся история моего народа, – объяснил ей Джон. – И если я не ошибаюсь, там есть некоторые… э-э-э… старинные рецепты, которые могут нам сейчас помочь. И люди племени анангу, которые охраняют скалу, должны знать, где их искать.

Элизабет с сомнением посмотрела на него, но, ничего не сказав, молча кивнула. Джон включил передачу, и машина мягко покатилась по песку из мертвого поселка.

– Нам надо остановиться, набрать продуктов и воды, – сказал Джон.

Но Элизабет отрицательно помотала головой:

– Не надо… Тедди… он вчера ездил в город, привез с собой всего – в грузовике полно консервов… бензин, вода и патроны тоже есть. Мы не успели разгрузиться, когда все началось.

Джон, не говоря ни слова, вырулил за окраину поселка. Уильям внезапно всхлипнул:

– Мои игрушки… Я забыл своего Ти-рекса.

Джон невесело подумал, что твари, которые станут вскоре бродить по планете, будут во многом даже и покруче тираннозавров, так что малыш еще вдоволь на них насмотрится, и, может, даже, не дай бог белых, вблизи. Однако вдруг, вспомнив, остановился на краю поля, где начинались опаловые шахты. Солнце уже катилось вниз, к горизонту, но опаловая ящерица сверкала и переливалась так же ярко, как и в полдень, когда он нашел ее. Заскочив в кузов, Джон наскоро просмотрел несколько коробок и без сожаления выбросил на землю пустыни стопку DVD-дисков. А коробка должна подойти. Осторожно положив ящерицу в коробку, он вернулся к машине и протянул ее Уильяму:

– Держи, парень, это, конечно, не Ти-рекс, но, очень может быть, его младший братишка.

Уильям восхищенно посмотрел на ящерицу… и, конечно, сразу же отломал у нее кончик хвоста. Элизабет издала возмущенно-жалобный крик.

– Не переживайте, Элизабет, – отмахнулся Джон, – вряд ли, если правда то, что сказал мне Эдвард, скоро вообще нужны будут кому-то опалы. Консервы, которыми набита машина, могут стоить и дороже…

– А как вас зовут? Пьяница-Джон или Этот-пьяница-Джон? – заинтересованно спросил его Уильям.

– Ну какое еще может быть имя у орка, – усмехнулся Джон, искоса глянув на покрасневшую Элизабет. – Впрочем, кажется, когда Фродо и Сэм стояли у караулки перед Мордором, там был некий тип, которого звали Шаграт. Если хочешь, можешь звать меня так.

Из объяснительной санитарки хирургического отделения …кой больницы Романовой Н. Ю.: