Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ничего. Он ничего мне не объяснил. Даже спустя столько времени он так и не дал мне ответа на вопрос, ради чего он это сделал. И неважно, что Дариус пытался убедить меня в тех или иных причинах, единственный человек, от которого я хотела их услышать — Орион. И его молчание сказало о многом.
Мой атлас зажужжал в кармане, и я достала его, увидев сообщение от Тори, в котором сообщалось, что она в пути, но ждет, когда Дженкинс перестанет слоняться по лестнице.
— Это он? — гаркнул Орион, и я обернулась, отвечая ей.
— Кто? — пробормотала я, опускаясь в кресло и наблюдая за дождем. На что угодно, только не смотреть на парня, из-за которого в мое сердце словно вонзился нож и его повернули.
— Сет, — ледяным тоном произнес он, его фигура возникла в моей периферии, когда он вновь приблизился.
— А какая разница? — спросила я, следя за тем, как капля стекает по стеклу.
— Это важно, поскольку он ебаный мудак, — прорычал он.
— Все изменилось, — твердо сказала я.
Он хмыкнул.
— Как? Этот парень отрезал твои волосы и несколько месяцев издевался над нами.
— Он также спас твою жизнь и был рядом со мной, когда тебя не было, — язвительно сказала я, часть меня пожалела о таком бессердечном ударе, но другая, более жестокая часть меня хотела сделать ему больно за то, что он сделал больно мне.
Он молчал так долго, что я не смогла удержаться и посмотрела на него, и от боли в его глазах у меня свело живот.
— Он изменился, — продолжила я, мой тон немного смягчился.
— Ты… счастлива? — спросил он хрипловатым тоном.
— Счастлива? — Я насмешливо посмотрела на него. — Нет, Лэнс, я не счастлива. Я не буду счастлива, пока Лайонел не сдохнет, и пока я не буду знать, что все, кто мне дорог, в порядке. Что все в королевстве в порядке. То, что он делает с людьми, с Тиберийскими Крысами… — Я покачала головой, эмоции бурлили во мне, угрожая разорвать на части.
Он пересел в кресло напротив меня, провел ладонью по лицу, откинувшись на спинку.
— Я знаю, — сказал он тяжело. — Это чертовски ужасно.
— Я чувствую себя такой беспомощной перед этой проблемой, — вздохнула я, сжимая руки в кулаки. — И зацикливание на этом лишь ухудшает ситуацию.
— Ну… может, нам стоит поговорить о чем-нибудь другом, — предложил Орион, и я кивнула, нуждаясь в этом. — Как дела в школе?
Я нахмурилась.
— Все хорошо.
— Врешь, — пробормотал он, и я вздохнула.
— Ладно, всё отстойно. Все страдают, Ордена вынуждены находиться порознь, я не могу освоить следующий уровень заклинаний иллюзии, поскольку Хайспелл не хочет ничего демонстрировать и лишь отмахивается от меня, если я пытаюсь о чем-то ее спросить. Она практически не обращает внимания ни на один из низших Орденов в задней части класса, и неудивительно, что мы все начинаем отставать.
— Какого хуя ты в задней части класса? — прорычал он.
— Потому что я отвергла эту херню Лайонела с Орденами, — горячо заявила я, и на его губах заиграла ухмылка.
— Нахуй Хани Хайспелл, красавица, я помогу тебе, с чем бы то ни было, — сказал он, и мое горло сжалось от того, как он меня назвал. Он поспешил дальше, словно старался не придавать значения этому маленькому высказыванию, а я затаила дыхание. — Я имею в виду, если ты хочешь, чтобы я помог. — Он пожал плечами, а я, зажав нижнюю губу зубами, кивнула.
Всяко лучше, чем сидеть здесь и страдать от неловкости. Его темные глаза на секунду задержались на моем рте, и мир вокруг меня словно растворился в размытой серой дымке.
Я прочистила горло.
— Я представляю, как должна выглядеть иллюзия, но всякий раз, когда я делаю слепок, он выходит неправильным, — объяснила я.
— Покажи мне, — подбодрил он, и я взяла его книгу с подлокотника кресла, поняв, что это старый фолиант о темных заклинаниях сокрытия. Я положила ее на колени и сосредоточилась на кожаной обложке, загибая пальцы, представляя разные обложки, пока над ней не появился король Артур и рыцари Круглого стола. Только все было не совсем так, лица не соответствовали и цвета не совпадали. Если кто-то внимательно присмотрится, то сразу поймет, что иллюзия получилась не совсем удачной.
— Почему ты выбрала эту книгу? — удивленно спросил он, а я пожала плечами.
— Первая, которая пришла мне в голову, — сказала я, и он нахмурился, встал со своего места, прошел через комнату к книжной полке и взял с нее другую книгу.
Он вернулся ко мне и опустился на колени около моих ног, поместив книгу на мое колено рядом с той, которую я замаскировала.
— Тебе не хватает одного шага в создании иллюзии. Хани никогда не была хороша в обучении. — Он хихикнул, и мой рот дернулся в уголке.
— Но наверняка она прячется за пятьюдесятью иллюзиями красоты, эта женщина сияет, как чертова луна, — сказала я.
Он мрачно усмехнулся, покачав головой.
— За это уплачено. Она удерживает чужие чары в том мерзком ожерелье, которое носит.
Я разразилась смехом.
— Пожалуйста, скажи мне, что обычно она выглядит как задница носорога.
— Не знаю, я никогда не видел ее без ожерелья, но полагаю, что у нее, по крайней мере, есть бородавки и горб, — сказал он.
— Может, у нее гнилые зубы и клюв вместо носа.
Его рука скользнула по краю книги, его пальцы коснулись моего бедра, и он засмеялся. От этого звука у меня поджались пальцы на ногах, и я быстро подавила улыбку и снова посмотрела на книги. Неа.
— Так что же я упускаю? — спросила я.
— Тебе нужно практиковаться в запечатлении воспоминаний, — сказал он. — И чем более недавно ты что-то видела, тем лучше ты это помнишь, и тем лучше создаешь иллюзию. Но это весьма ограничено. За исключением особо ярких воспоминаний, ты никогда не
