- О Господи, - прошептала она спекшимися губами. - Господи, прости меня.

Послышался тихий нежный голос:

- Сюзи, дорогая, как ты?

Неужели у Бога такой нежный голос? Раньше она думала, что он суровый. Свет стал ярче. Сюзи заставила себя открыть глаза, чтобы посмотреть на Бога, но увидела Алистера. Он нежно ей улыбался. Вот он поднял руку и погладил ее по волосам.

- Привет, - сказал он, целуя ей руку.

- Алистер, я еще не умерла? - спросила она.

- Нет, дорогая, и я очень счастлив.

- Привет, мам, - сказал другой голос. Голос Руфуса. Сюзи повернула голову и увидела сына, сидевшего с другой стороны кровати. Он улыбнулся и взял ее за руку. Она застонала от боли.

- Больно, - прошептала Сюзи.

- Прости, мам. Как ты себя чувствуешь?

- Ужасная слабость, - ответила Сюзи, и вдруг страх снова вернулся к ней.

Что с грудью? Она попыталась поднять здоровую правую руку, чтобы пощупать грудь, но она бессильно упала. Алистер правильно понял ее движение.

- Все хорошо, дорогая, - сказал он, улыбаясь. - Она на месте.

Тяжесть свалилась с ее плеч, и Сюзи заплакала от радости. Она закрыла глаза и попыталась унять слезы.

Когда она открыла их вновь, у ее постели стоял мистер Гобсон. Лицо его сияло. Подошла сестра и пощупала у не пульс.

- Хороший, - сказала она.

«Значит, я все-таки жива», - мелькнуло в голове у Сюзи, и она улыбнулась.

- Ваш муж ушел позвонить, - сказал мистер Гобсон. - Он всю ночь просидел у вашей постели. Вы так хорошо спали.

- Неужели я только что проснулась?

- Полчаса назад, но потом снова уснули.

- Не может быть! - удивилась Сюзи.

- Да, мам, это так, - сказал Руфус. - Честно.

- Руфус, как ты оказался здесь? Как ты узнал? Я сказала твоему отцу… - Сюзи закусила губу, поняв, что никогда больше не сможет произнести это слово без чувства вины и стыда. Руфус сделал вид, что не заметил ее замешательства. - Я просила Алистера не говорить вам о моей болезни.

- Папа мне ничего не говорил, - ответил Руфус, и Сюзи показалось, что он запнулся на слове «папа». - Мне рассказала Гарриет.

- Гарриет? А откуда ей все известно?

- Ты же сама ей позвонила. Разве ты не помнишь?

- Нет, не помню. Я… - И вдруг Сюзи отчетливо вспомнила, как пыталась дозвониться Джеймсу, чтобы в последний раз услышать его голос, но трубку взяла Гарриет.

- Мам, почему же ты мне ничего не сказала? Представляешь, как я себя почувствовал, - сказал Руфус. - Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Я все прекрасно понимаю, - ответила Сюзи, растерянно улыбаясь.

Руфус склонился к ее лицу.

- Люблю тебя бесконечно, - сказал он. «Бесконечно» - он всегда так говорил, когда был маленьким мальчиком. Как бы Сюзи хотелось в это верить.

- Я тоже люблю тебя, - прошептала она. Мистер Гобсон кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

- Не хочу мешать вашему разговору, но мне надо кое-что сообщить вам.

- Что? - спросила Сюзи, чувствуя, как ее снова охватывает животный страх. Она схватила руку Руфуса, но этого было недостаточно. Ей захотелось, чтобы рядом был Алистер. Сейчас она выслушает свой последний приговор. Она будет наказана за все свои бесчестные поступки.

- Мистер Гобсон, нельзя ли подождать моего мужа? Я хочу… Мне нужно, чтобы он был рядом.

- Конечно, мы так и сделаем, но, к сожалению, вы у меня не одна и мне надо возвращаться в операционную.

- Я позову папу, - сказал Руфус.

- Спасибо, дорогой, - сказала Сюзи. - Могу я попросить немного воды? У меня пересохло в горле. Как вы думаете, сестра?

- Только один глоточек.

Сюзи сделала глоток. Горло болело, и глотать было трудно.

- Который час? - спросила она.

- Скоро одиннадцать, - ответила сестра.

- О Господи! - воскликнула Сюзи, вспомнив, что Тилли вот-вот должна улететь. - Господи, где же мой сын?

- Пошел искать отца, - ответил мистер Гобсон. - Что с вами? Что случилось?

- У меня к нему срочное дело. Сестра, пожалуйста… - Сюзи без сил откинулась на подушки.

Взглянув на мистера Гобсона и получив его молчаливое согласие, сестра вышла из палаты.

- Мам, что случилось? - спросил Руфус, входя в палату. - Папа сейчас придет.

- Руфус, тебе надо срочно ехать в Хитроу.

- Зачем?

- Чтобы перехватить Тилли.

- Тилли не захочет видеть меня, - грустно сказал Руфус, и Сюзи, внимательно посмотрев на него, увидела, что он очень бледен.

- Захочет, Руфус. Я знаю, что захочет.

- Не думаю. Вчера вечером я хотел поговорить с ней о… Ладно, это не важно…

- Обо мне? - тихо спросила Сюзи.

- Да.

- Руфус, мне так…

- Мам, давай не будем говорить об этом.

- Хорошо, дорогой. Поговорим в другое время. Сегодня утром я разговаривала с Тилли. Она была у своей матери и уже собиралась уезжать в аэропорт. Ты должен догнать ее, иначе она улетит в Нью-Йорк, и все ей объяснить.

- Мам, я же сказал тебе, что она не хочет меня слушать. Мало того, она не хочет меня больше видеть.

- Думаю, что на этот раз она тебя выслушает. Она этого пока сама не понимает, но выслушает. Тилли очень тебя любит и страдает.

- Это не так, раз она решила подписать этот проклятый контракт.

- Руфус, она тебя очень любит, и ей вовсе не хочется подписывать этот контракт, но, если ты ее сейчас не остановишь, она подпишет его. Руфус, дорогой, поезжай и останови ее. Если ты поспешишь, то еще успеешь.

- Мне бы хотелось услышать, что скажет мистер Гобсон.

- Мы потом тебе все расскажем. Поспеши, Руфус. Сделай это ради меня, ведь мне нельзя расстраиваться.

- Хорошо, мам, хорошо. Уже бегу.

* * *

В палату вошел Алистер. Его лицо было обеспокоенным. Он сел на стул рядом с кроватью Сюзи и взял ее за руку.

- Что вы хотите нам сказать, мистер Гобсон? - спросил Алистер.

- Говорите скорее, - попросила Сюзи, сжимая руку мужа.

- Новости хорошие, - ответил мистер Гобсон. - Биопсия показала, что опухоль доброкачественная, но окружающие ее клетки стали видоизменяться, что могло впоследствии привести к злокачественной опухоли. Вам придется наблюдаться у врача и, возможно, в будущем мы сделаем еще одну операцию. - Сюзи еще крепче сжала руку Алистера, чувствуя, как напряглось его тело. - Это не так страшно, как кажется на первый взгляд, - продолжал мистер Гобсон. - После такой операции вы будете чувствовать себя значительно лучше. Подкожная чистка не даст опухоли развиваться дальше. Спешить пока некуда, и у вас есть время подумать. Сожалею, если вас немного напугал.