Но нет, ошибки быть не может. Каким-то образом Лопух воскрес из мертвых, нашел свое место под крылом Питона и сдал ее при первой же возможности. Иначе и не объяснить, почему ее так ловко раскусили.

– Ну че, мыша позорная, говори, кто тебя сюда намылил? – спросил Питон.

Ольга молчала.

– Она не скажет, – покачал головой Лопух.

По себе, возможно, судит.

– Давай начинай.

Лопух достал из металлического ящичка одноразовый шприц, наполнил его прозрачной жидкостью из какой-то ампулы. И уколол ее в руку.

Через минуту сознание Ольги стало мутиться.

* * *

– Через час ей можно задавать любой вопрос, – сказал Лопух, снимая с пальца девки перстень.

– Ты че это? – нахмурился Питон.

– Да вот смотрю... Есть!

Лопух открыл тайничок под камешком.

– Это отрава для тебя, Питон, – усмехнулся он. – Этим она бы тебя и замочила. Пушки-то у нее нет.

Рядом с девкой валялась ее сумка. Лопух открыл и ее.

– Забавная штука.

Он вытянул вперед руку, в которой была авторучка. Выстрел прозвучал едва слышно.

– Калибр херня, но в черепе сквозняк сделает.

Питон не удержался и съездил девку по морде. Вот тварь!

– Выкачай из нее все. А ее потом в подвал, под замок. Все, давай!

Он вышел из комнаты и направился к себе. Вот-вот должны были привезти артистов.

* * *

Степан Дубня в армейскую свою бытность проходил службу в элитарных воздушно-десантных войсках, поваром. Не нравилось ему заниматься боевой подготовкой – тяжело и пыльно. На кухне куда лучше. Но увольнялся он крутым воякой, по крайней мере, так сказал бы каждый, кто видел его дембельский прикид – пластмассовые погоны, золоченые аксельбанты, десятка два всевозможных значков. Дома рассказывал всем, какой он супермен, а чтобы придать вес своим бредням, сыпал на уши характеристики всех видов оружия. И так увлекся, что сам поверил в собственную крутость. Ему даже казалось, что он умеет точно поражать любую цель из любого вида оружия. Оружие стало сниться ему по ночам. Во сне он стрелял, стрелял, стрелял...

Потом нашелся человек, догадавшийся проверить, что на самом деле представляет собой Степан Дубня. И проверил. Привели его в тир, дали в руки пистолет. И он начал стрелять. Каково же было его удивление, когда все пули поразили мишень.

С тех пор он самым натуральным образом заболел оружием. Уже наяву стрелял, стрелял, стрелял. И дострелялся. Ему предложили ликвидировать человека. Он согласился. Жертву он уложил двумя выстрелами в упор, да не очень удачно ушел с места преступления, засветился. Менты подали на него в розыск. Его спас Питон. Ему предложили место секретного охранника в его доме. Согласия не требовалось.

Охранник да еще секретный. Степану не объяснили, в чем заключаются его обязанности. Его просто поселили в комнате с душем и сортиром. Было еще одно помещение, но заходить в него ему не велели под страхом смерти.

Он не имел права выходить из своей комнаты без личного разрешения начальника охраны, а тот разрешал ему выходить всего раз в неделю на три часа: прогуляться по двору и пострелять в подземном тире. В сущности, Степан был узником своей комнаты. Впрочем, он не жаловался. Комфорт, кондиционированный воздух, музыкальная и видеосистемы. А главное, оружие. Его требовалось применять в случае, если кто-то зайдет к нему в комнату без специального пропуска. Без пропуска зайти никто не мог: доступ в комнату закрывала тяжелая бронированная дверь, запиравшаяся изнутри.

Еще в комнате у Степана стоял компьютер, в придачу к нему куча компакт-дисков со всевозможными «игрушками». Сначала он играл от скуки. Но потом игра стала частью его жизни. В последнее время он все с большим трудом отличал реальную действительность от виртуальной.

* * *

Не дом у Ордынского, а царские хоромы. Даже в голове не укладывалось, что все это частное владение одного-единственного человека. Но факт оставался фактом. Осматривая хозяйские палаты, Арсений и Лариса не могли сдержать восхищения. Спокойным оставался только Максим. Он прекрасно знал, что представляет особняк его жертвы.

Выступать они должны были в просторном банкетном зале. Низкая эстрада, столики по всей площади – все как в ресторане. Только занят был всего один столик. За ним сидел хозяин особняка. С двух сторон его обступили четыре телохранителя, будто он чего-то боялся.

После третьей песни он громко захлопал и велел сворачивать музыку. Сам же куда-то ушел.

Откуда-то вынырнули симпатичные официанточки в коротких юбочках, вмиг накрыли три столика, усадили за них гостей и предложили свою компанию. На шесть человек музыкантов – всего одна девушка, и та жена певца. Так что официанточки были как раз кстати. Тем более что они совсем не прочь были веселиться с гостями по полной программе до самого утра.

Только Максим об официантках не думал, хотя они так и вешались ему на шею. Все его мысли были заняты Питоном. Как к нему подобраться?

Для гостей были выделены комнаты на втором этаже, целое крыло здания. Максим ушел к себе раньше всех. Спать ложиться он не собирался, готовился начать охоту на Питона. Ясного плана у него не было, но он не мог сидеть сложа руки. Иного шанса подобраться к жертве ему может и не представиться.

* * *

Ольга находилась в страшном наркотическом сне. Препарат, введенный в нее Лопухом, лишил ее воли, разбавил сознание, вбил в душу какую-то идиотскую легкость и радость. Она сидела на кресле с открытыми глазами, видела перед собой Лопуха, позади него двух охранников, но они казались ей не людьми, а лютиками. Ей казалось, что она в лесу, на огромной цветочной поляне. Ей весело и смешно, она с легкостью готова открыть свою душу каждому.

И она открывала. Ее спрашивали – она отвечала. Выкладывала все без утайки обо всем, что знала и о чем догадывалась. Разговор был долгим, но ей так не казалось. Она вообще не ощущала времени.

Потом ее стало отпускать. Настроение резко ухудшилось, к горлу подступил ком тошноты, язык одеревенел, хотелось спать – глаза слипались.

– Все, в подвал ее, – донесся откуда-то издалека голос киллера.

«В подвал ее». Эта фраза пробудила сознание Ольги. Ее собираются отправить куда-то в подвал. Что там ее ждет – бетонный замес или камера для узников? Ей не хотелось ни того, ни другого.

Перевернутым сознанием Ольга отметила, что Лопух исчез, но в комнате осталось еще трое.

– Че, такую телку в подвал крысам отдавать? – спросил кто-то.

– Ее трахнуть, в натуре, надо, а потом уже и в подвал.

– Я бы ее вздрючил.

Чьи-то руки освободили ее от железных обручей, уложили на какой-то стол и начали срывать с нее одежду. Ольга не сопротивлялась.