Похоже, Хлоя склонялась к мысли, что подруга Рори — Лили — нечаянно завладела волшебной вещицей, и внезапный интерес кукушек, обладающих особыми способностями к розыску пропавших вещей, к девушке только подтверждал это предположение. Но какой в этом смысл? Какими бы возможностями ни обладал горшок Ворона, Лили ни в коей мере не могла ими воспользоваться. Подобное действо требовало большой чистоты древней крови, у Лили же была лишь незначительная часть грачиной крови. Так или иначе, при облете прошлой ночью района, в котором жила Лили, Энни не заметила никаких следов горшка.

Она пыталась поговорить на эту тему с девчонками-воронами, но они остались такими же скрытными, как и всегда. Это никого не могло удивить. В большинстве случаев они демонстрировали полнейшее безразличие ко всему на свете или же отделывались предложениями абсолютно невыполнимых идей, как накануне, когда они явились на собрание и сказали, что можно попробовать искать горшок по запаху, хотя всем известно, что волшебный талисман ничем не пахнет. У него имеется особая аура, но не запах.

По крайней мере, они хоть пытались внести свой вклад. Хлоя вообще не появилась на собрании, не намеревалась она принимать участие и в поисках. Она заявила, что не может оставить Люция, но Энни подозревала, что Хлоя все больше и больше поддавалась агорафобии. Еще несколько лет, и она отвернется от мира, как и Люций.

Без всякой причины Энни вспомнился Поль. Он был таким же общительным, как и девчонки-вороны, но более чувствительным. Энни охватила глубокая меланхолия. Случались дни, когда она непереносимо тосковала по этому юноше, что совсем неудивительно — они были очень близки последние годы. Иногда, закрыв глаза, Энни могла слушать его игру на рояле.

Вот и сейчас Энни смежила веки, но услышала только шелест крыльев. Подняв голову, она обнаружила, что с высоты к ней по спирали спускаются девчонки-вороны. Вот они уже расселись верхом на горгульях по обе стороны от нее и уставились на Энни с самым серьезным выражением на лицах.

— Вы что-нибудь нашли? — спросила она.

Но девчонок-ворон совершенно не интересовали поиски магического сосуда.

— Ты выглядишь очень-очень печальной, — промолвила Мэйда.

Зия наклонилась вперед, так что уперлась подбородком в лоб горгульи, на которой сидела верхом.

— Очень-очень, — подтвердила она.

— Я вспоминала о Поле, — пояснила Энни.

— Поль нам нравился, — заметила Мэйда.

— Он всегда был так добр с нами.

— И очень хорошо играл.

Энни вздохнула:

— Я помню. Я даже частенько оставляла открытой дверь своей комнаты, чтобы послушать, как он занимается. Мы иногда мечтали записать что-нибудь совместно, но тогда мы так и не нашли времени, а теперь слишком поздно.

— Слишком поздно, — эхом повторила Зия.

— Это два самых печальных слова в мире, — сказала Мэйда.

— Когда они звучат вместе.

— И в таком порядке, — согласилась Мэйда.

Энни не могла с ними спорить. Как много неосуществленных возможностей вспоминалось при этих словах!

— А что с горшком? — спросила она, переводя разговор на менее угнетающую тему, хотя охоту за талисманом Ворона ни в коей мере нельзя было назвать развлечением. — Вы слышали что-нибудь новенькое?

— Ничего интересного, — ответила Зия.

— А ты оказалась в этих местах в надежде унюхать его? — в свою очередь спросила Мэйда.

— Я пыталась искать, — сказала Энни. — Он ничем не пахнет, и вы это знаете.

— А мне идея Рэя показалась замечательной, — заметила Мэйда.

— Так это была его идея?

Обе девчонки-вороны одновременно кивнули.

— Я с трудом в это верю, — удивилась Энни. — Еще вчера вы обе готовы были воткнуть в него ножи, а теперь ведете с ним дружеские беседы?

— О, он очень изменился, — сказала Мэйда.

— М-м-м, — поддакнула Зия. — Он стал похож на ворону и так чудесно выглядит. — Она прикрыла рот ладонью и быстро взглянула на Мэйду. — Или это был наш секрет?

— Я так не думаю.

— Зачем ему прикидываться вороной? — спросила Энни.

— Ну, — протянула Мэйда, — может, мы его заинтересовали и он захотел стать одним из нас?

— Скорее всего он хочет быть поближе к Керри и надеется, что так мы его не заметим.

— Но мы сразу его узнали.

— Потому что очень наблюдательные.

— Из всего воронова племени мы самые наблюдательные.

Энни не удержалась от смеха:

— Но даже вы не можете сказать, где находится горшок.

— Нет, — признала Зия. — Но мы не очень-то торопимся его отыскать.

— Почему?

— Потому что он сразу же потеряется снова, — пожала плечами Зия. — Тебе не кажется, что искать его с каждым разом становится все скучнее?

— Не совсем так, — возразила Мэйда, не дожидаясь ответа Энни. — Каждый раз, когда его встряхивают, мир меняется.

— Правда, — многозначительно кивнула Зия. — Наверно, стоит постараться найти его.

— Хлоя считает, что его взяла Лили, — заметила Энни, надеясь посмотреть на их реакцию.

Но ее слова увлекли девчонок-ворон совершенно в другом направлении.

— Лили такая интересная, — тут же сказала Мэйда.

Зия кивнула.

— И у нее новый дружок.

— Очень интересный парень — весь из себя сердитый, но симпатичный.

— Он добрый.

— Да-да, — согласилась Зия. — Очень-очень добрый.

— А еще у нее появились новые враги.

— И новые друзья тоже.

— Например, вы двое? — спросила Энни.

Мэйда покачала головой:

— Мы с ней почти незнакомы. Мы только раз виделись.

— Но знаешь, она повстречалась с Маргарет, — сказала Зия.

— И они очень понравились друг другу.

— Мы знали, что так и будет.

— Вот поэтому и попросили Маргарет присмотреть за Лили в пустыне.

Иногда Энни казалось, что она сойдет с ума, стараясь уследить за всеми поворотами разговора с этой парочкой.

— В какой еще пустыне? — спросила она.

— Да ты знаешь, — сказала Зия, словно их замыслы были общеизвестны. — Она там работала.

Мэйда изобразила процесс фотографирования воображаемой камерой. Но при этом потеряла равновесие, и Энни едва успела схватить ее за воротник, чтобы помочь удержаться на горгулье.