– Так.

– Ну а если так, то я выпиваю свою цивилизацию, вы свою, и мы оба остаемся голыми, ха-ха-ха!

Хор вторил.

– Ну что такое пять, четыре, три, две тысячи лет по сравнению с миллионами?! Ничто. Мы с вами оба – животные, команданте Бен. Только вы животное уже слишком домашнее, а мы – еще слишком дикое. Вот и вся разница. То есть – никакой разницы.

Моя гостиница удобно расположена – в даун-тауне, который здесь называется Baixa (то есть «низ») – район деловой и портовый.

Почти напротив отеля – Центральный рынок, где у меня назначена встреча с нашим агентом.

Утром следующего дня я туда и отправился. Пряные запахи, потные торговки, шум, гам, – идеальное местечко для обряда посвящения в шпионы. Время от времени я оглядывался, пытаясь определить, нет ли «хвоста». Вспоминаю, и становится смешно – какое ребячество! Я хоть и не был любителем шпионских фильмов, но видел их во множестве – в детстве на родине. Реальность, как водится, была существенно иной, нежели кино: в сутолоке африканского базара неофит вряд ли разобрался бы, следят за ним или нет. Я отыскал ряды, в которых торговали тряпками. Там, в третьей, если считать с северной оконечности рынка, лавке должен был меня ждать некий Симайо.

В лавке никого не было. Я занервничал – в самом деле, что теперь делать? Стоять ждать? Белому человеку у лавки с яркими и явно немужскими тряпками? Вот и торговки из соседних лавочек с интересом посматривали на меня. Они даже ничего не предлагали – что можно было предложить элегантному белому человеку в светло-бежевом «сафари» и в темных очках?

И я ушел, пошел дальше, решил сделать круг и, возможно, вернуться. Но метров через сто, когда я рассматривал безделушки явно туристического предназначения, меня окликнули сзади:

– Со Бен? Я – Симайо.

Я оглянулся: небольшого росточка человек, круглоголовый, какими бывали в детстве крашеные резиновые куклы-негритята.

– Не оборачивайтесь. Слушайте меня: повернете направо через десять метров, там, в конце ряда – небольшие ворота, это выход с рынка. Напротив него, на другой стороне улицы – кафе. Идите туда, я вас там найду, – сказал он скороговоркой, но, к счастью, я понял.

Я сел в кафе, внутри было жарко, но за столик на улице я сесть не решился. Заказал эспрессо. А вот и Симайо, он улыбался мне так, словно мы с ним друзья не разлей вода.

Он оказался вполне толковым парнем, насколько я успел понять. Симайо служил юристом в иностранном отделе министерства обороны. Курировал контракты с иностранными специалистами, и в том числе с советскими летчиками из президентского экипажа. Судя по всему, бардак в этом министерстве царил такой, что он был в курсе всех мало-мальски важных событий. Даже знал и график передвижений президента.

Симайо подтвердил, что через десять дней президент вылетит в Лусаку на переговоры с какими-то кубинскими генералами, потом он перелетит в Мбалу на саммит с парой-тройкой президентов соседних стран. После чего вернется в столицу.

– А вдруг он вздумает еще куда-нибудь? – спросил я.

– Это то, что я знаю, – не переставая улыбаться, сказал Симайо. – А что касается «еще куда-нибудь», то президент летит на маленьком «Туполеве», а не на большом «Ильюшине», на котором он летает далеко и надолго. Во всяком случае, министерству дано указание готовить эту машину.

– Вы хорошо знаете экипаж? – спросил я.

– Да, я знаком с обоими экипажами. И скажу, что летчики с «Ильюшина» серьезнее, чем с «Туполева».

– В каком смысле – серьезнее?

– У «Ильюшина» – очень строгий командир, он следит буквально за всем, как и чем их кормят, какие номера в гостиницах, следит за режимом. С ним много хлопот, чуть что – он скандалит и напрямую звонит президенту. «Туполевцы» – другие. Они и выпить любят, им плевать, где спать. Они даже, я знаю, просят селить их в гостиницу похуже, а разницу отдать наличными. Им главное – заработать. Веселые ребята. Они, кстати, в вашей гостинице живут. Я слышал, что ваш посол хочет этот экипаж поменять. Как это по-советски? Неблагонадежные?

– Так они точно полетят?

– Думаю, да. Если будут изменения, я постараюсь сообщить. Думаю, через неделю все будет ясно на 99 процентов. Ситуация такая, что президент не может не просить помощи у кубинцев.

– Но почему кубинцы не прилетят сюда? – спросил я.

– А это уже политика, сеньор Бен. Президент не раз говорил, что никогда не прибегнет к прямой военной помощи. Поэтому такие контакты держатся в строжайшем секрете.

– Ха-ха. Настолько строгом, что мне о нем рассказывает сам министр обороны! – воскликнул я и пересказал Симайо вчерашнюю историю.

– А это уже очень плохо, – ответил мой собеседник уже без тени улыбки.

– Впрочем, он был совершенно пьян, – сказал я.

– О, поверьте, я очень хорошо знаю генерала Онвалу. Да – он законченный алкоголик, но при этом всегда очень точно знает: кому, что и когда можно сказать.

Это был шок. Мария.

– Что же мне делать? То есть что нам теперь делать? – спросил я наконец.

Я не то что испугался, я растерялся. Одно дело было воевать в буше, где более-менее все понятно, другое дело – попасть в логово врага и узнать вдруг, что сам-то ты давным-давно раскрыт.

– Нужно уходить, и прямо сейчас, – от спокойствия Симайо не осталось и следа, его круглое лицо прямо-таки искажено было страхом. – Беда в том, что вы белый, что вам трудно оставаться незаметным. Правда, я не увидел за вами хвоста, когда вы шли сюда, но стоит вам появиться в гостинице, и все пропало. Они захотят узнать, с кем вы встречались, и найдут меня. Сейчас я уйду, а вы подождите еще полчаса. Вот здесь я собрал данные, которые вы просили – частоты приводов аэропорта, перечень полетов президентских экипажей за последний год, состав делегаций, состав экипажей, адреса… Я отдаю вам это, но это нужно уничтожить! Как можно скорее. Этого нельзя оставлять!

Он разволновался не на шутку, бедный Симайо!

– Я ухожу, сеньор Бен. И вы тоже уходите. Правда, я не знаю, как…

Было и печально, и забавно, что на случай провала не оказалось ни одного варианта спасения. Мне негде было затаиться в незнакомом городе, ну не идти же в самом деле в датское посольство! Черт бы драл этих коварных негров!

– О'кей, спасибо, Симайо! Успехов. Надеюсь, все будет в порядке.

Я, в отличие от своего агента, вдруг успокоился. Взял листки с данными, стал их просматривать, намереваясь запомнить хоть какие-то имена, цифры, названия. Это оказалось занятием вполне бессмысленным, – столько точной информации я не в состоянии был не только усвоить, но и просто проанализировать. Мария.

Была в моей ситуации, однако, и какая-то странность: откуда Онвала мог узнать, кто я? И знал ли он это на самом деле? Меня раскрыли всего за какие-то сутки? Не может этого быть, даже несмотря на все мое дилетантство в шпионских делах. Я вспоминал шаг за шагом свое пребывание в Мукумбуре, но ничего странного не вспомнил. Если и было что-то, то в самолете, где наверняка сидели агенты Seguranca Na-cional. Но как они узнали, кто я такой? Непонятно. Непонятно. Непонятно. Мария.