Интересные у нас темы идут в последние минуты мира, констатировал Руган.

– Что планируешь делать, а, полковник Руган? – спросил Возвышенный над всеми.

Это было уже получше.

– Знаете, Ваше Величество, хотел лично поехать в «Санаторий–П», это самый близкий отсюда для политических, и лично возглавить и принять участие в поставленной Вами задаче.

– Да? Молодец.

– Я вот что думаю, может, не стоит тот циркуляр рассылать, а взять в виде инспекции объехать все лагеря по очереди и вместе с передачей приказания, регистрировать осуществление.

Великий даже залюбовался Руганом, или его формой, до конца было неясно.

– Молодец. А ты как думаешь, Кит? Прав полковник.

– Руган, – сказал Кободи Морот не глядя на собеседника, он переставлял многочисленные фишки, – Вы вообще в курсе сколько у нас тюрем? Вы, что решили покинуть наше общество надолго? Вам, дорогуша, цикла не хватит все объездить, а уж тем паче проконтролировать. Ваш ход, Ваше Величество.

– Вот видишь, полковник, что говорит промышленность? Но все равно – молодцом, инициатива у нас не наказуема, правда? В ближний лагерь наверное съездить можно, что там – туда-сюда, день делов. А вот для инспекций звание у тебя некорректное, надо бы предварительно тебе хотя бы меццо-генерала присвоить, для солидности.

– Да, мне как-то и неудобно, Ваше Сиятельство, – Руган и впрямь покрылся краской как девица. Концерт шел на полную катушку.

– Удобно, удобно, у нас, дорогой, знаешь сколько лишних вакансий в ближайшее время освободится? Уйма, скажу вам. Просто – уйма. Ладно, полковник Руган, шагай. Мы тут с Китом обсудим кое-что свое.

Когда Руган, обливаясь потом, шагнул из кабинета, он глянул на часы. Было без пятнадцати минут тридцати секунд «Икс». Он быстро прошел по коридору. Никто его не преследовал.

Он миновал два поста, механически отдавая ответную честь часовым. На последнем посту – шлюзе ему вручили пластироловый мешок «защиты». Оставалось десять минут, шестьсот секунд – одевать не было смысла. Радиация за стенами бункера была конечно повышенная, поскольку ветер в первые сутки после уничтожения Пепермиды несся в их сторону, но фон уже упал, он падал за каждые семь часов в десять раз, поэтому сегодня для приобретения смертельной экспозиция требовалось прожить в открытой атмосфере около пятнадцати суток, да и то, наверное, больше, ведь фон продолжал падать. Подхватив «защиту» через руку, как плащ, он махнул легионеру за стеклом. Наверное, тот хотел возмутиться и, конечно, имелись строгие инструкции коменданта, но Руган за свою короткую, стремительную карьеру приобрел зловещую известность, он даже превзошел покойника Гуррару, никто еще до него не сворачивал генералам головы при скоплении сотни свидетелей. Тяжелая, многотонная плита медленно поползла по рельсу. А ведь она, обязательно, останется целой, подумал вдруг Руган. Стена сверхплотного воздуха хлестнет ее изнутри и откатится назад, крушить что осталось, давить кого не успела.

Ударило по ушам перепадом давления. Внутри убежища воздух был плотнее. Руган не стал дожидаться, когда гигантская дверь полностью оголит вход, он проскочил в щель и взлетел по лестнице. До момента «Икс» оставалось восемь с мелочью. Он осмотрел площадку: транспорт имелся. Он выбрал тот, что помощней и покрепче – тяжелый гусенично-колесный бронетранспортер тяжелой пехоты «лопушок».

– Вперед! – сказал он водителю, влезая в передний отсек для экипажа.

– Так ведь, бас-капитан не велел…– начал было отнекиваться контральто-сержант.

Руган посмотрел на него холодно и спокойно:

– Почему без «защиты», солдат?

– Так ведь…

– Вы что, радиационно устойчивы? – Руган зловеще моргнул, – Трогай.

– Можно, господин полковник, доложить бас-капитану?

– Еще слово, и отправишься в столицу, делать дезактивацию, будущий импотент.

Машина взревела.

– Кто в пехотном отсеке? – поинтересовался Руган.

– Никого, ведь жду смену с постов, – пояснил напуганный донельзя водитель. – Не изволите пояснить, господин полковник, куда ехать-то?

– Прямо.

Когда их остановили на проходной, оставалось шесть минут.

Снести ворота, что ли, прикинул Руган.

– Спрашивают выездной лист, господин…

– Скажи, в кабине полковник Руган! Даю им две секунды.

Услышав имя, водитель побледнел окончательно. А решетчатые ворота уже медлительно, подрагивая отваливали влево.

– Гони, чтоб тебя…– Руган ругнулся впервые за много времени.

А за забором им на встречу выкатился полуоткрытый шестиосный «путакмат». Руган глянул сквозь боковое затемненное пуленепробиваемое стекло: гвардейцы кого-то арестовали. Шла шестая минута.

– Стоп! – Руган тяжело грохнул кулаком по переднему пульту. – Машину не глушить! – скомандовал он выпрыгивая вон.

«Путакмат» как раз проходил рядом – какой низкий он был сверху. Руган со всего маху саданул кулаком по его корпусу.

– Стоять! Полковник Руган говорит. Что везем?

Впереди сидела оказывается большая шишка – тезка по званию – полковник Сиц, бывший заместитель вице-генерала Грави, а теперь заместитель Ругана. А везли они оказывается арестованного неизвестного в военной форме, а звали того неизвестного Забат.

– Смотрите, полковник, – доложил Сиц подобострастно. Он снял противогаз из солидарности с начальником. – У этого шпиона есть бумаги с подделанной под Вашу росписью, и даже печати, смотрите как сходны.

А песочек времени несся сквозь сито.

– Быстро его в мой транспорт, сейчас я его мигом выпотрошу лично, – проговорил полковник Руган изучая хронопластины. – Ишь змей, повстанец хренов. Вы со мной, полковник Сиц, или по своим делам.

– С Вами, господин Руган.

– В пехотный отсек, бегом!

Три минуты.

– Гони, братец, – произнес Руган, влетая на подножку.

Теперь он неотрывно смотрел на часы.

– Быстрее можешь, полную мощу. К черту дорогу! Прямо, милый! Прямо!

Их бросало как мячики, что-то запрашивал Сиц по внутренней связи.

Тридцать секунд.

– Стоп! Стоп, я сказал. Пристегни ремень! Слышал!

Двадцать секунд.

– Игломет дай.

– Что.

– Игломет сюда, вон он в нише за тобой.

Еще с полковником Сицем разбираться предстоит и с охранниками его обоими.

Десять секунд.

– Глаза закрой, солдат!

– Не понял?

– Глаза закрой, вот как я, и держись за креслецо свое, только крепко держись, не обманывай. Господи Великий Эрр, хотелось бы в тебя верить!