нам. Люся спала. В УАЗе кроме одежды у меня лежало и моё личное оружие. Не стал грузить его в общую кучу. Так как считал, что всё моё должно ехать со мной. Ибо не фиг. Там и АК-12 мой был, пулемёт РПК-16, пулемёт РПД, пятидесятых годов выпуска, но новьё, и пять дисковых магазинов, полностью снаряжённых к нему. Нравился он мне. АШ-12, парочка Глоков, которые ещё оставались у меня, не считая того, который сам носил, боеприпасы к ним. Винторез, СВД, выполненная по схеме булл-пап. Ольгины СВД, СВДК и СВТ-40. Но последняя была с ней. Ей вообще эта винтовка в новом обвесе очень понравилась. Кроме этого, боевой карабин КСК, пара охотничьих карабинов, которые еще в самом начали с оружейного магазина вытащил. Опять же боеприпас к ним. Уложили, сложив, один из остававшихся «Утёсов», два других запихали в БТР. Собрали все оставшиеся медикаменты и перевязочный материал, пару микроскопов, ещё какой-то медицинской лабуды, на которых настаивала Софья, для её исследований. Решил для Софьи отдать небольшую комнату в медицинском вагоне. Пусть изучает Люсю. Как сообщили с эшелона, к ним подошли люди Василия. Ну вот и всё. Все в сборе. Остались мы. Вечером, когда стало смеркаться, пришли БТР-80 и Урал. Грузовик загрузили оставшимся сеном и мешками с зерном. Собрались все за столами на улице. Я достал бутылку коньяка. Мама молча выставила одноразовые стаканчики. Всю посуду уже вывезли. Оля положила на стол шоколадку. Я налил. Взяв свой стаканчик, оглядел территорию клиники. Дизель генератор молчал. Его вывезли второй ходкой. Территория погружалась в темноту. Всё. Люди отсюда ушли и всё умерло. Все молчали. Зачем слова? Они уже давно сказаны. Мы выпили. Заели кусочками шоколадки. Разлил вновь.

— Ну вот и всё. — Сказал я, ни к кому не обращаясь.

— Марк, а выдвигаться по железке когда будем? — Задал вопрос Илья.

— Завтра утром. С рассветом. Небо затянуто, дождь будет, это хорошо.

— Почему? — Вопросительно посмотрела на меня жена.

— Потому, душа моя, что дождь прибьёт всякую дрянь к земле. Пусть немного, но и это хорошо. Тем более, концентрация токсичной отравы уже в разы снизилась. Дожди её вымывают. Постепенно всё придёт в норму. Дрянь смоет дождями, что уйдёт в землю и там распадётся на компоненты. Часть река унесёт в море, где так же постепенно она будет нейтрализована.

— Сколько времени на это понадобится? — Сказал сам себе Артём, держа стаканчик с коньяком.

— Да сколько бы не понадобилось, сейчас время будет идти неспешно, как и тысячи лет до этого. Через пару сотен лет, здесь мало что уже будет напоминать, что тут когда-то властвовал человек. Люди буду смещаться южнее.

Допили бутылку. Аккуратно сложили стаканчики и пустую бутылку в урну для мусора. Они останутся тут навсегда. Их уже никто убирать не будет. Сомневался я, что здесь кто-то поселится. Мы встали. Мама поклонилась клинике.

— Спасибо тебе дорогая, что приютила нас. Что спасла сына моего. Что укрывала нас и давала кров. Не серчай на нас, что уходим. Так нужно. Прощай.

Я увидел, как у мамы на глазах появились слёзы. Подошёл к ней и обнял её. С другой стороны её обняла Ольга.

— Всё хорошо, мам. Всё будет хорошо.

— Да, сынок. Я тоже в это верю.

— Марк, — ко мне подошёл Артём, — тут два бензовоза, что стояли изначально, в них есть ещё немного горючки. Мы, конечно, залили дизель, но оставлять жалко.

— Жалко у пчёлки, Артём, а пчёлка на ёлке. Ты куда наливать горючку будешь? К себе в карман? Бензо и дизельгенераторы вывезли. Уже погрузили в эшелон. Залили несколько канистр с бензином, нам он для бензопил понадобится, если по дороге что-то пилить придётся. Всё. Больше нам не надо. В эшелоне целая цистерна с дизелем.

— Ну, так-то да. Тогда всё, выдвигаемся?

— Всё выдвигаемся. Вали, вы идёте на БТР первыми. За вами грузовик, мы на УАЗе за Уралом. Последним идёт «Бардак». Мама, ты едешь в «бардаке». Ольга тоже.

— Марк, я еду с тобой. И даже не говори мне ничего.

— Оля, БРДМ это всё же броня.

— Ну и что? Я с тобой поеду. Буду тебя охранять.

— Ладно, охранница. Смени на винтовке прицел. Установи ночник. Илья, Артём, вы в «бардаке» Анна тоже с вами. Пёрт, на Урале. Я с Ольгой на УАЗе. Всё, по машинам.

Сам прошёл с Софьей в её комнаты. Люся продолжала спать. Завернув её в одеяло, взял на руки и отнёс её в БТР. Туда же села и Софья. Очень надеялся, что Люся, проснувшись поведёт себя адекватно.

Расселись. Я сел за руль, своей тюнингованной «буханки». Ольга рядом на пассажирское сидение. Посмотрел на салон. М-да, забит до отказа. Ещё чуть и машина треснет.

— Что так смотришь, любимый? — Спросила удивлённо супруга.

— Да вот, смотрю и удивляюсь, и как только УАЗ не треснул?

— Не треснет, он железный, а нам в хозяйстве всё сгодится! Поехали.

По рации дал команду на выдвижение. Когда выехали за ворота, остановился. Посчитал, что оставлять их открытыми не нужно. Вышел из УАЗа и закрыл. Вот и всё можно ехать.

Выскочили к кольцу перед плотиной. Шли уже по темноте, с включенными фарами. И там нарвались на другую колону. Нам на встречу шло несколько джипов и один «Тигр». С «Тигра» сходу ударил автоматический гранатомёт. В ответ заработал КПВТ БТР. Мало того, сразу подключился наш «бардак». В два пулемёта Владимирова, они раздолбали «Тигр» в решето. Он загорелся. Начали долбить по джипам. Три джипа успели расстрелять, два свалили назад на плотину. Я выскочил из УАЗа. Ольга так же выскочила со мной. Винтовка упёрлась ей прикладом в плечо. Она моментально заняла позицию. Из «бардака» выбежал Артём.

— Это что за отморозки? — Спросил он, подбежав к нам с Ольгой.

— Не знаю. Но похоже это эти ушлёпки с той стороны.

— А зачем они в темноте, куда-то попёрлись?

— А я знаю? Может обдолбались какой хрени и погнали, куда шары сверлят. Пошли, проверим, есть живые или нет.

— После крупняка? Сомневаюсь.

— Всё равно надо проверить. Коля, — постучал пальцем по гарнитуре, — фонарём БТРа свети, нас ведёшь башенными пулемётами.

— Понял. — Услышал ответ.

— Всё пошли. Оля контролируешь отсюда. У тебя хороший сектор.

— Я поняла.

— Артём, пошли.

Двигались страхуя друг друга. Даже не