По-настоящему мертвой.

– Каори, – прошептала Чика-Мария в коммуникатор. – Каори, ответь! Ну, пожалуйста…

Тишина. «Балалайка» мамбо молчала. Не отзывался и Тула, номер которого также был известен девушке. И никто не возвращался к мобилю.

– Каори…

Чика-Мария поняла, что это конец. Все, кого она знала, все, с кем приехала в Москву, все остались там, за оградой комплекса. И ей вновь придется заботиться о себе самой.

Девушка спрятала пистолет под легкую курточку, вздохнула и медленно побрела по улице, размышляя, как лучше всего добраться до Занзибара.

Обитатели «Стаканов» бились яростно, они были сильны числом, внезапностью и страшны окруженному противнику. Но противопоставить хорошо обученным канторщикам Петрухи и Тимохи им было нечего. Бобры ударили бродягам в спину, закидали гранатами, залили свинцом «дрелей», прошли, как нож сквозь масло, и, отделавшись всего двумя легкоранеными, вырвались из «Стаканов» в районе южной башни, именно там, где их поджидал довольный собой Митроха.

Задерживаться у комплекса не стали. Митроха вызвал машины еще до подхода братьев, в которые и погрузились вышедшие из «Стаканов» канторщики.

– Тебя зовут Камилла, да? – хмуро спросил Тимоха, разглядывая хрупкую девушку.

– Да, – безучастно кивнула та.

Она плохо понимала, что происходит. Не видела разницы между арабами и захватившими ее бандитами и убедила себя в том, что скоро, очень скоро умрет.

И надеялась на это.

– Меня можешь не бояться, я друг Вима, – с неожиданной для своей комплекции, и особенно репутации, мягкостью произнес Тимоха. – Знаешь, что здесь?

И кивнул на металлический чемоданчик.

– Нет.

– Пять миллионов юаней. Два из них я заберу себе. За это ты получишь новое лицо от самых лучших московских пластиков и новые документы от самых лучших московских ломщиков. Ты получишь три миллиона и новую жизнь, Камилла. И тебя никто не будет искать. – Помолчал. – Я обещал Виму позаботиться о тебе.

Девушка недоверчиво посмотрела на здоровенного, похожего на кабана бандита, помолчала и тихо спросила:

– Где он?

– Погиб, – односложно ответил Тимоха. Подумал и добавил: – Сегодня много народу полегло…

Некоторых из них она знала по именам, некоторых – только по кличкам. Но некоторые имена были фальшивыми, а некоторые клички – настоящими именами.

Чезаре Кодацци и Вим Дорадо.

Мамбо Каори и еще один вудуист, плечо которого украшала наколка: «Тула».

Араб, в карманах которого нашлись документы на имя майора Европол Хамада Аль-Гамби.

И Зут.

Все они были мертвы.

Игра закончилась.

«Моей победой».

Но радости Пэт не ощутила, только усталость. Какое-то время она наблюдала за тем, как появившиеся из потайных дверей храмовники убирают тела, затем закурила, подобрала с земли снятый с Кодацци рюкзак, преодолела кусты и медленно зашагала по улице, надеясь поймать такси.

Многие верят, что Золотой Век наступит. Когда-нибудь наступит.

Другие говорят, что Золотой Век давным-давно прошел, что человечество погрязло в пороках, и дух его никогда больше не возвысится над низменными желаниями.

Третьи напоминают о численности населения и считают, что для запуска проекта «Золотой Век» попросту не хватит ресурсов.

И все они в чем-то правы.

И все они по-разному видят Золотой Век.

Гармония человека с миром? Или гармония нового человека с миром? Или гармония человека с новым миром, с тем, который он создал? Или гармония духовного и материального? Каждый видит рай по-своему, но все сходятся на том, что он не совместим с трудовыми буднями. И если верить в то, что Золотой Век являет собой эпоху приятного времяпрепровождения, лишенного обязательств и необходимости трудиться, что наполнен он будет лишь счастливым созерцанием окружающей благодати, то можно смело заявлять, что Золотой Век никогда не наступит. И что его никогда не было.

Но в него верят. Наступление рая на Земле обещает едва ли не каждая Традиция. Благоденствие и расцвет культуры, отсутствие войн, достаток, сытые волки и целые овцы. Остается ответить на маленький вопрос: какое же учение ведет человечество к Золотому Веку? Классические христиане уверены в своей правоте, у вудуистов на этот счет иное мнение, так же, как и у китайцев, мусульман, индусов и храмовников. А нейкисты и вовсе полагают, что он уже наступил, осталось лишь слиться с Цифрой. И каждая Традиция готова отстаивать свою правоту с оружием в руках, приближая Золотой Век с помощью танков и напалстера, уменьшая количество неверных, то есть тех, кто верит в свой Золотой Век.

Войны за ресурсы, войны за души…

Люди находят врагов даже своим богам, приписывают Верхнему царству свои нормы поведения, свою мораль. Люди слушают пророков, но рассматривают их учения лишь с практической точки зрения: подойдет для объединения или нет? Найдет ли последователей? Существует ли возможность создания иерархической пирамиды? Принесет ли прибыль?

Духу человеческому комфортно в Срединных мирах, ведь здесь все понятно. И его давно уже не тянет вверх.

А Золотой Век…

А Золотой Век превратился в красивую легенду.

книга Урзака

– Вот уж не думал, что Урзак на старости лет подастся в романтики, – рассмеялся Кирилл, захлопывая книгу. – «Золотой век»! Прелюбопытнейшая теория, кстати. Будет о чем подумать на досуге.

– И все? – поинтересовалась Пэт.

– Что «и все»?

– Это все, что ты можешь сказать о книге? Посмеялся над романтизмом Урзака, и только?

Патриция, в отличие от Грязнова, с книгой Банума не знакомилась. Кирилл изъял рукопись, едва девушка вернулась домой. Ей предложил принять душ: «Ты немного испачкалась», а сам ушел в кабинет. То ли читал он быстро, то ли проглядел только наиболее интересные места, но, когда Пэт пришла к отцу, он долистывал последние страницы.

– А что о ней еще можно сказать?

– За нее предлагали сто миллионов.

– Ага, – подтвердил Грязнов.

– И перебили множество людей.

– Точно.

– Я рисковала жизнью.

Антиквар широко улыбнулся:

– Я уже говорил, что в этой истории ты… ты меня приятно удивила, дочь. Я не ожидал, что твое становление пойдет столь быстро.

Становление.

Чувствовала ли она изменения в себе? Нет. А что должно появиться? Картинки грядущего? Для этого есть Читающая Время. Бурление силы? Так ведь она вроде не паровой котел…