чувством утраты, сказала Эйла, осознав неотвратимость скорого ухода. – Эта пещера была моим собственным пристанищем. Его указал мне мой тотем, он подал мне знак. – Она коснулась кожаного мешочка, висевшего у нее на шее. – Пусть я была одинока, но зато здесь я делала только то, что хотела… то, что мне надо было делать. А сейчас дух Пещерного Льва хочет, чтобы я покинула это место. – Эйла подняла глаза на стоявшего рядом с ней мужчину. – Как ты думаешь, вернемся мы сюда когда-нибудь?

– Нет, – сказал он. Его голос прозвучал как-то отстраненно и глухо. Он глядел в эту маленькую пещеру, но видел совершенно иное место и время. – В любом случае, возвращаясь в родные места после долгой разлуки, человек обнаруживает, что они стали совсем другими.

– Тогда почему ты так хочешь вернуться к себе домой, Джондалар? Почему бы нам не остаться здесь с мамутои? – спросила она.

– Я не могу остаться… Это трудно объяснить. Я знаю, что обнаружу дома много нового, но зеландонии – мои сородичи, мое родное племя. Мне хочется показать им огненные камни. Хочется научить их охотиться с копьеметалкой. Мне хочется, чтобы они узнали, какие орудия можно сделать из прокаленного кремня. Все это очень важные и ценные вещи, они могут принести им большую пользу. Поэтому я хочу все показать моему племени, – сказал он и, опустив глаза в землю, добавил тихим голосом: – Мне хочется, чтобы они взглянули на меня другими глазами и признали, что я достоин уважения.

Она заглянула в его выразительные глаза и пожалела, что не может развеять страдания и боль, которые сквозят в них.

– Для тебя так важно их признание? Разве не важно то, как ты сам оцениваешь себя? – спросила она.

Затем Эйла вспомнила, что Пещерный Лев был также и его тотемом; Джондалар, как и она, был избран этим могущественным хищником. Она знала, как нелегко жить с таким сильным тотемом, он посылал нелегкие испытания, но зато дары и знания, которые человек обретал во время этих испытаний, были очень ценными. Креб когда-то говорил ей, что Великий Пещерный Лев никогда не выберет недостойного человека.

В конце концов им удалось запихнуть жесткую сумку, которую мамутои носили на одном плече, в объемистый и тяжелый короб, каким обычно пользовался Джондалар. К этому коробу была привязана пара круговых ремней, чтобы его можно было нести на спине. Затем путешественники убедились, что капюшоны их парок не зажаты грузом. Эйла добавила еще пару ремней, которые можно было накинуть на голову для дополнительной поддержки, хотя обычно она обходилась без них благодаря праще, обвязанной вокруг головы. Все запасы пищи, сухого хвороста, палатки и спальные меховые шкуры были надежно упакованы.

Джондалар также захватил два здоровых желвака кремня, тщательно отобранных из кучи этого поделочного материала на берегу, и сумку, набитую огненными камнями. На боках у путников болтались специальные длинные сумки с копьеметалками и копьями. Эйла несла также мешочек с голышами для пращи, а под паркой на ремне, стягивающем рубаху, висела сумка из шкуры выдры, наполненная свертками с целебными травами.

Сено, увязанное в большой тюк, было закреплено на спине кобылы. Эйла провела тщательный осмотр лошадей, проверив, в каком состоянии их ноги, хорошо ли закреплена поклажа, и убедилась, что они не перегружены. Бросив прощальный взгляд на крутую тропинку, ведущую к пещере, путешественники начали спускаться по речному берегу в узкую долину. Уинни следовала за Эйлой, а Джондалар вел в поводу Удальца. Дойдя до переправы, они перебрались на противоположный берег, перепрыгивая с камня на камень. Эйла размышляла, не снять ли часть груза со спины Уинни, чтобы той легче было подняться по крутому галечному склону, но крепкая кобыла одолела подъем довольно легко.

Как только они достигли раскинувшейся к западу степи, Эйла свернула с дороги, по которой они прибыли сюда. Немного поплутав по степи, она наконец нашла то, что искала. Они пришли к глухому каньону, крутые каменные склоны которого были усыпаны массивными остроугольными глыбами, выломанными из этих кристаллических гранитных стен могучими усилиями мороза, жары и времени. Заметив, что Уинни начала проявлять признаки нервозности – в этом каньоне жило когда-то семейство пещерных львов, – путники начали продвигаться к дальнему концу, где находился более пологий галечный склон.

Тогда, весной, когда Эйла обнаружила их, Тонолан был уже мертв, а Джондалар серьезно покалечен. У нее не было времени на похоронный обряд. Она смогла лишь обратиться с просьбой к духу Великого Пещерного Льва, чтобы тот проводил этого мужчину в другой мир. Однако нельзя было оставлять труп на съедение хищникам, поэтому Эйла оттащила его на этот галечный склон и, используя в качестве рычага тяжелое копье, сделанное по образцу тех, которыми обычно пользовались охотники клана, спихнула вниз большой обломок скалы, который удерживал груду более мелких камней. С грустью смотрела Эйла, как галечник засыпает безжизненное окровавленное тело мужчины, которого она никогда не знала и теперь уже не узнает; она впервые видела человека, который был похож на нее, человека из племени Других.

Джондалар стоял у подножия склона, стараясь найти хоть какую-нибудь примету, которая подсказала бы ему, в каком месте находится могила брата. Может быть, Дони уже встретила его в другом мире, раз уж Она призвала его к себе так скоро? Он знал, что Зеландони попытается найти место последнего успокоения духа Тонолана, чтобы провести его в мир духов, если, конечно, сможет сделать это. Но как он сможет объяснить ей, где находится это место? Ведь он сам пока не может отыскать его.

– Джондалар! – сказала Эйла.

Он посмотрел на нее и заметил, что она держит в руке кожаный мешочек.

– Ты говорил мне, что его дух должен вернуться к Дони. Я не знаю мира Великой Земной Матери, я знаю только мир духов, в котором живут тотемы клана, и я просила моего Пещерного Льва провести его туда. Может быть, это то же самое место, или, возможно, ваша Великая Мать знает об этом месте, но Пещерный Лев – это очень могущественный тотем, и твой брат не останется беззащитным в том мире.

– Спасибо, Эйла, я знаю, что ты сделала все, что смогла.

– Может быть, ты не понимаешь этого, как я не понимаю Дони, но Пещерный Лев теперь также стал твоим тотемом. Он выбрал тебя так же, как он выбрал меня. У нас с тобой есть его отметины.

– Да, ты уже говорила мне об этом. Но я не совсем понимаю, что это значит.

– Он должен был отметить тебя, если решил привести тебя ко