Задачей фирмы «Дубровский» было спасение материальных ценностей, оставшихся на балансе национальных служб. Делать это следовало, не очень привлекая к себе внимание конкурентов, мы должны были изображать из себя пауков, плетущих «сети шпионажа». Комичным было то, что вчера задачи были прямо противоположные. Скажем, отправляя сведения о покупке земельного участка в Нормандии в триста гектар, мы в шифровке намеренно писали С-300. «Враг» с ног сбивался, отыскивая следы ракетных комплексов, а мы оформляли документы на новых владельцев земель, что приобретал хозяйственник еще при Черненко. Их спецы ломали голову над тем, что за оружие такое – «шмазер», а мы под этим именем выкупали акции букмекерской конторы «Формулы-1».

«Всюду деньги, господа!» Я, конечно, упрощаю, но с очень большой колокольни государственное сводится к личному, а духовное – к сугубо материальному. Пока роботами нас не заменили, мы едим, пьем, любим, рожаем детей, ходим в дом терпимости и в казино. Что здесь главнее? Не спешите кричать – долг! Долг, между прочим, есть и служебный и игровой.

Сына пришлось оставить в стране, он должен был, закончить институт, определяться… На каникулы он пообещал матери приехать. Работать по профилю, я подозревал, он не планировал, его тянуло в литературу. Того рода, что еще вчера писалась сначала в стол, потом – в «самиздат», и в финале – в «тамиздат». Путь известный и мне и Лубянке. Герои сегодня известны. Многие сделали карьеру, по мне – не мужское занятие. Теперь я думаю иначе… Тогда я не знал, что он уже пишет и снискал себе определенную репутацию. Время стремительно менялось, «самиздат» исчез, а «тамиздат» стал желанным и престижным для талантливых ловкачей, я же на отпрыске тогда поставил крест.

К тому моменту у нас в «Дубровском» сложилась скверная ситуация. Обнаружилась утечка информации. Среди нас завелся «крот». Причем на таком уровне, где утечка сведений недопустима принципиально. Под подозрение попали мы двое: я и мой партнер по карточной игре – крепкий экономист-международник, хороший юрист, спорсмен и полиглот. Назову его пока П. Он превосходно знал китайскую поэзию. Его подозревали именно потому, что он не вписывался в принятый стандарт. Меня подозревали из-за сына. Хотя мой оболтус и был давно взят на заметку за свои знакомства и публикации, выглядело все это пока несерьезно. Скорее, меня выживали потому, что все завидовали моей независимости, в том числе финансовой. Не всем нравилось, что у меня были свои интересы, далеко выходящие за рамки рутинной деятельности рядового эксперта по международной торговле. Это как-то само собой вытекало из моего статуса, окружавшего меня чем-то вроде ореола. Хотя я был прост и доступен, я не мешал слухам.

Я даже всячески изображал такую деятельность, какой от меня ожидали: завел информаторов, в том числе и липовых, подкидывал что-то время от времени более или менее серьезное. В помощь себе вытащил из страны помощника, чтобы иметь человека со стороны, не повязанного круговой порукой. Совсем своего. Ну, не раба – колона, скажем, и воткнул его в «Межкнигу». Неприметная серая мышь, он и пошел у нас как «Серый».

Я просчитал без труда грядущие перемены. Это было нетрудно – пошли процессы над людьми, которые торганули полуоткрытой информацией. Я знал, что скоро открытой станет вся информация. Нужно было ставить дело на широкую ногу. Нужен был свой человек, который был бы мне обязан. Заодно нам требовался партнер в игре. Играл мой «серенький жеребчик» отменно. Хотя сажали мы его только когда кто-нибудь из постоянных игроков работал «на стороне» и не мог составить компании вечером. Мой кадр обижался, что его держат на замену, но скоро понял – по иерархии его место у дверей. «Спасибо должен сказать, что не у параши!» – как-то поставил я его на место. Он съел. А играть мы продолжали.

На «крота» уже был сигнал. От жены как раз П. Но такого рода сигналы нуждаются в проверке. Ведь жены склонны решать проблемы супружеской неверности вот такими подставами. Тогда проверяют всех, кто с такой бабой засветился. Танцуют от печки.

Улей загудел. Все прикидывали и строили варианты. Мы вот-вот могли перейти на «военное положение».

Я, например, его вычислил во время игры.

Вычислил я его просто. Я увидел, как мой партнер никак не может проиграть, хотя все делает для этого. Кто играет, тот поймет. Надо очень много умения, чтобы подставляться незаметно от других игроков, которые знают и твой уровень, и твой стиль. А он как раз подставлялся, но при этом, как иногда бывает при дурной игре, ухитрялся выигрывать.

Зачем он хотел проиграть? И подставить меня? Трудно сказать. Вот-вот должна была решаться судьба одного из нас двоих… Может быть, нервы? А потом меня осенило – так это же он! Он, не дожидаясь никаких «завтра», решил соскочить. Он не хотел рисковать: выиграет – заставят играть еще! Имеют право! Засадить до самого утра! Пока не отыграются хоть отчасти! А утром как раз должна быть закончена расшифровка одного перехвата, которая могла пролить свет на проблему. Я-то подозревал, что все это – туфта, что именно я намечен к разборке в Москву, дело решеное – какие уж тут расшифровки?! Я не очень боялся, у меня были тылы в отличие от него. Но он сорвался, не выдержал, решил, не дожидаясь результатов расшифровки, соскочить к «противнику» и перед этим одним махом проиграть, «угодить» товарищам, сделать им прощальный подарок, заодно усыпив их бдительность. Я его вычислил таки! Я был горд. Это вам не анонимка бабы-нимфоманки.

Тем не менее он уже выиграл кучу денег и сидел непривычно для такого волкодава жалкий и несчастный. Даже до остальных стало что-то доходить, все – народ с интуицией, как цыгане. Теперь мне надо было дать сигнал нашему номинальному начальнику Щапову, который сидел с нами в тот вечер за картами.

За столом открыто говорить мы, разумеется, не могли. Намеками я тоже не мог подать сигнал. Надо было выманить Щапова в коридор срочно – парень мог заподозрить что-то и наделать глупостей.

Пришлось мне под каким-то предлогом вытащить шефа из-за карточного стола, он у нас был временно за главного, то есть, помимо прочего, отвечал за «нестандартные» ситуации напрямую. Мы были с одной стороны уже частной конторой, с другой – зависели кое-от кого из Москвы. Вот Щапов и был связующим звеном.

– Ты ничего не заметил? – спросил я Щапова. – С нашим П., кажется, не все в порядке…

– Что-то он и мне не нравится последнее время. Думаешь, с ним, действительно, не все в порядке! – почесал он лысину.

– Могу ответить, как главарь бандитов в «Криминальном чтиве» Тарантино: «С ним далеко не все в порядке! С ним совсем не все в порядке!»

Мы помолчали.

– Самый край, я полагаю, – сказал я и посмотрел на шефа.

– Ах, даже так? Но и медлить в таком случае нельзя. Слиняет.

– А расшифровка?

– Какая к черту расшифровка! Ты что, маленький? Там на месяц работы, наши спецы говорят – компьютерный вирус.

– Надеюсь, не Спид? – мрачно пошутил я.

– Короче – кто? – спросил он, глядя на меня с угрозой. – Кто его разведет?