– И что теперь нам делать, господа? – обернулся он к тамплиерам, когда все трое уединились в его шатре среди только восстановленных стен Аскалона. – Ведь мы приняли меры, чтобы избавиться от этого подлого Конрада, и я знаю, что вы уже отправили своих посланцев к…

Тут Ричард осекся, будто не решаясь назвать того, кто мог бы помочь им справиться с этой проблемой – Конрадом Монферратским.

Де Сабле привычно провел рукой по своей роскошной каштановой бороде, как делал всегда, когда размышлял.

– Воистину чудны дела Твои, Господи! Но мы теперь действительно в затруднении. Кто же знал, что все так обернется и эта скверна, маркиз Монферратский, будет надеждой всего похода!

– Мы заплатили Старцу Горы Синану, чтобы его ассасины убрали с нашего пути Конрада, – произнес вслух маршал де Шампер. – Мы думали, что это будет решением всех проблем, ибо, когда маркиза не станет, никто не станет угрожать нашей армии ударом в тыл. Теперь же… Но дело сделано, и удержать ассасинов будет так же непросто, как остановить полет вылетевшей стрелы.

– И все же договор со Старцем Горы необходимо отменить, – грустно сказал Ричард. – Я изначально был против столь бесчестного убийства…

– О, Ричард! – взмахнул рукой де Сабле. – Когда мы принимали это решение, оно казалось самым приемлемым. И мессир де Шампер прав, говоря, что Синан уже получил часть оплаты за… гм… за свою работу. Но если мы скажем главарю ассасинов, что не будем требовать с него денег назад и даже еще больше заплатим, если он отзовет своих убийц, то, думаю, он не воспротивится.

– Однако он сочтет себя оскорбленным, – задумчиво заметил де Шампер. – Синан мнит себя великим повелителем, хозяином людских судеб, и ему не понравится, если мы будем держать его, будто пса на поводке, то ослабляя повод, то снова натягивая. О, тут надо действовать со всем почтением к его сану имама, со всей любезностью и одновременно решительностью. А значит, простым посланцем не обойтись.

При этом Уильям поднялся, привычно сложив руки на крестовине меча. На его смуглом худощавом лице сомнение сменилось решимостью.

– Если Ваше Величество не против, если мой магистр позволит, я сам отправлюсь в логово Старца Горы. Некогда я вел с ним переговоры, когда он уступил ордену и вынужден был начать платить нам подати. Бывал я у него и позже, так что знаю, как на него повлиять, чтобы он отказался от задания убить Конрада Монферратского.

На это они все надеялись. Особенно король, который провел не одну тревожную ночь после того, как храмовники уговорили его при помощи убийц-ассасинов избавиться от маркиза. Не в обычаях прямого и отважного Ричарда было убивать из-за угла. Он скорее был готов сразиться с Монферратом в поединке, но подобная схватка внесла бы раскол в ряды крестоносцев, и кто бы ей действительно был рад, так это их общий враг Салах ад-Дин. И все же, если изначально, приняв предложение тамплиеров, Ричард чувствовал себя почти обесчещенным из-за участия в подобном сговоре, то теперь он ощутил облегчение.

– Поторопитесь, кузен. – Он положил руку на плечо Уильяма. – И да будет с вами милость Господня!

Де Шампер тут же велел седлать себе коня, выбрал в свой отряд нескольких проверенных собратьев, на которых мог положиться. Сборы не заняли много времени, но, уже покидая Аскалон, он пропустил спутников в арку ворот и задержал коня подле стоявшего неподалеку магистра де Сабле.

– Мессир Робер… моя сестра…

– Я не забуду о ней, Уильям, обещаю. Наши люди и так разыскивают ее везде, где только возможно. И будут продолжать поиски и далее.

– Есть еще нечто, что следует вам знать, мессир, – сказал Уильям после некоторой заминки. – Джоанна де Ринель беременна. Может, это вам хоть как-то поможет в ее поисках.

– Беременна? Но ее супруг ничего об этом не говорил.

– Ну, вы же знаете Обри де Ринеля. Узнав о кончине супруги, он облачился в траурный бархат, прилюдно покричал, погоревал, а потом преспокойно отправился спать. – Вы явно недолюбливаете своего зятя, друг мой. Однако то, что мессир де Ринель и впрямь слишком быстро успокоился после гибели леди Джоанны, я тоже заметил. Не волнуйтесь. Если ваша сестра жива, мы обязательно ее разыщем. Хотя… Уильям, а вы не допускаете, что Саладин просто коварно обманул вас? И если до сих пор о ней нет вестей, то, скорее всего, Джоанна де Ринель мертва.

– Я не желаю в это верить! Я бы почувствовал, если бы она погибла. Ведь мы с Джоанной – одна плоть и кровь!

В его обычно бесстрастном голосе теперь явственно проступали и решительность… и отчаяние. Магистр де Сабле успокаивающе пожал маршалу руку.

– На все воля Божья, друг мой. Но в любом случае, клянусь верой, мы продолжим ее поиски.

Старец Горы Синан любил демонстрировать свою прозорливость. И когда его посланец-ассасин Тень быстро и успешно справился с заданием – передал послание Конраду Монферратскому и вернулся в Масиаф, – имам сказал своим приближенным даи, что ни на миг не сомневался, что Тень сделает все, как должно. Он его человек, преданный и верный.

Но на деле вслед за покинувшим Антиливанские горы Мартином было отправлено несколько ассасинов, которым был дан наказ украдкой проследить за Тенью и, если возникнут хоть малейшие подозрения, немедленно его уничтожить.

Мартин сам понимал, что просто так ему не освободиться от давящей тени Масиафа. Да и слежку за собой вскоре заметил. Избавиться от посланцев Синана? Старец Горы подобного не простит. Сейчас имам удовлетворен, считая, что покорил того, кто противостоял его чарам, но если он почувствует себя обманутым… Мартин понимал, что остался совсем один, а такие враги, как Ашер бен Соломон и Старец Горы, вряд ли успокоятся, и тогда его жизнь не будет стоить и полушки. Так что пока он не мог сбежать – против многочисленных тайных убийц ему не устоять. Поэтому Тень принял решение: он сделает все, чтобы Старец Горы поверил в его покорность и желание служить, а со временем изыщет способ, как избавиться от власти Синана.

Старец Горы понимал, что для проверки дает Тени непростое задание – выйти на человека, который хорошо знал посланца и который может схватить его до того, как он выполнит задание имама. Но Синану хотелось убедиться, что его лучший ученик справится с подобным поручением. Мартин же смекнул, что едва он появится в окружении маркиза – тот не раз видел его при короле Гвидо и не мог забыть, как в мнимом Фиц-Годфри узнали лазутчика, – и Конрад прикажет его немедленно схватить. Поэтому по прибытии в Тир Мартин начал с того, что, избегая самого Монферрата, стал оказывать знаки внимания его супруге – тщеславной и любящей преклонение Изабелле Иерусалимской.

Дама была в положении, но беременность не тяготила ее, она присутствовала со своей свитой на молебнах в больших церквях Святого Петра и Святого Лаврентия, часто выходила в город и прогуливалась по набережным Тира, где ее всегда шумно приветствовали как единственную оставшуюся в живых наследницу Иерусалимского престола. И конечно, она заметила восхищенно взиравшего на нее красивого голубоглазого рыцаря.