Он нажал на газ и рванул прямо в неизвестность.

По его щекам текли слезы.

Шарко мчался на юг, не отводя глаз от зеркала заднего вида.

Никаких следов гнавшихся за ним убийц.

Пока.

Должно быть, его преследователи опешили, когда, явившись со стороны болота, увидели, что он сбежал на машине прямо у них из-под носа. Но они наверняка связались со своими сообщниками, оставшимися возле больницы. И те, возможно, уже ринулись за ним в погоню на машинах. Так что сыщик поехал наугад по проселочным дорогам через забытые богом деревни.

В нем все клокотало от гнева. Флоренсия погибла, помогая ему вырваться. Они хладнокровно убили ее, чтобы добраться до него. Шарко запомнил только возникшее из мрака лицо этой женщины.

Она спасла ему жизнь.

В бардачке Франк обнаружил свой бумажник и паспорт. Он еле держался, от него воняло тиной, одежда приобрела бурый оттенок, была покрыта илом и обрывками водорослей. Мокасины «Берил» годились только на выброс.

Почувствовав себя в относительной безопасности, Шарко остановился в Эмпедрадо, первом же крупном городе, попавшемся ему на пути, загнал машину в крохотный переулок, включил обогрев на полную мощь, поскольку стучал зубами от холода, и стал дожидаться рассвета.

На улицах даже кошек не было. Зайдя в только что открывшийся магазинчик, комиссар напугал продавца своим видом. Лавчонка располагалась напротив отеля «l’America’s Best Inns», настоящего борделя, но на втором этаже, похоже, сдавали номера и для проживания.

Шарко выложил банкноты на прилавок и спросил, можно ли принять душ и сделать телефонный звонок. Поначалу продавец хотел было отказать, но в конце концов, при виде трех банкнот по тысяче песо, согласился. К тому же Франк купил у него джинсы, серую футболку, шерстяной свитер и пару черных кожаных кедов «Converse», в которых щеголял манекен в витрине.

Без лишних вопросов продавец проводил его в маленькую душевую и закрыл за ним дверь. Комиссар залез под горячий душ и почувствовал бесконечное облегчение. Он поднял лицо к лейке, широко раскрыв рот, и намылился, чуть не сдирая с себя кожу.

Горячая вода, чистота, запах мыла…

Франк помассировал ногу. Боль в колене не проходила, но сыщик сказал себе, что выдержит. Так надо. Он не мог позволить себе появиться в больнице или у врача.

Переодевшись во все новое – черные джинсы, свитер, Франк зашнуровал кеды и попросил продавца одолжить ему свой мобильный телефон. Поблагодарил, отошел в другой конец магазина и позвонил Люси. Когда она взяла трубку, он чуть не заплакал.

Но постарался сдержаться.

Послышался ее голосок:

– Франк… я умирала от беспокойства, постоянно пытаюсь до тебя дозвониться. Что случилось?

Франк набрал в легкие побольше воздуха:

– Ничего, Люси, ничего серьезного. Просто… у меня украли прокатную машину вместе с телефоном. Дурацкая случайность, но это доставило мне неприятности.

– Ты уверен, что все хорошо?

– Абсолютно. А что у тебя?

Люси жестом показала Белланже, что на связи Франк и что все в порядке. Они в этот момент направлялись к анатомической лаборатории. Люси старалась взвешивать слова и не упоминать о своей опасной авантюре в горящем доме, когда она спасала Николя.

– Здесь все… очень непросто. Я тебе расскажу, когда вернешься. Но знай, что мы нашли того, кто похитил Камиль. Его, кстати, тоже зовут Камиль. Камиль Прадье.

– А наша Камиль?

– По-прежнему никаких следов.

– Так этот Прадье не заговорил?

– Он пустился в бега и попал в аварию. Умер в больнице.

Шарко стукнул кулаком по деревянному прилавку, где лежали в беспорядке бейсболки и шапочки.

– Мы с Николя идем в анатомическую лабораторию, где он работал. Там обнаружилось по крайней мере одно тело с татуировкой.

– Не теряем надежды, ладно? Я тут тоже неплохо продвинулся. Пришлось сделать… небольшую паузу, но сейчас я уже снова в пути. Еду в город Арекито. Надеюсь отыскать там одного журналиста, который может подкинуть кое-какую информацию насчет больницы Колония дель Монтес.

– Арекито… Это не туда, случайно, ездил Флорес, когда был в Аргентине?

– Точно. Я иду по его следу, но только в обратную сторону. Думаю, что он во время своего расследования сначала повидался с журналистом, потом побывал в Торресе и, наконец, нашел в Буэнос-Айресе Эль Бендито.

Люси остановилась у подножия лестницы анатомической лаборатории:

– Мы пришли, Франк. Мне придется попрощаться с тобой.

– Как там близнецы?

– Очень хорошо. Ими мама занимается. Она их обожает, выгуливает в парке. Но… она прекрасно чувствует, что в нашем расследовании не все гладко. Становится трудно скрывать от нее правду.

– У тебя голос какой-то слабенький. Тебе надо отдохнуть немного, прийти в себя.

– Никак не удается. Слишком много всего крутится в голове. А ты далеко. И невозможно до тебя дозвониться. – Она немного отошла от Николя, чтобы тот не слышал. – И к тому же я все время думаю о Камиль. Постоянно. Если она еще жива, то может рассчитывать только на нас. Потому что никто другой не придет ей на выручку.

– А что Ламордье?

– Он нас всех уже достал, ничего не хочет слышать. Не дает даже предупредить родителей Камиль, приходится… вести себя так, будто она никогда не существовала.

– Для нас же она существует. Это самое главное.

Шарко вдруг застыл, стоя лицом к витрине. Внезапный прилив адреналина. За стеклом неспешно появился старый кремовый «форд-мустанг» с открытыми окошками. Мотор наполнял своим рычанием безжизненную улочку.

Шарко узнал гнусную рожу одного из типов, которые охотились за ним на болоте.

И упал за прилавок с одеждой.

Машина встала прямо напротив. Хлопнули дверцы. Из нее выбрались двое, искоса оглядели окрестности и вошли в отель. Шарко осмотрительно укрылся в самой глубине лавки.

– Пока, Люси. Скоро перезвоню, очень скоро. Я тебя люблю.

Он нажал на кнопку, не дождавшись ответа, быстро стер набранный номер из памяти телефона и вернул мобильник хозяину. Потом под любопытным взглядом продавца выглянул на улицу.

Сбежать невозможно, парочка уже выходила.

Проклятье!

Они стояли, привалившись к капоту машины, и о чем-то говорили. Один из них закурил сигарету от спички и выпустил большой клуб дыма. Потом вдруг показал подбородком на магазин.

Шарко резко присел за прилавком со штанами.

Разряд молнии в колене. Приложив палец к губам, он едва дотащился до другого прилавка, на который свешивались платья. Продавец ошарашенно смотрел на него.