Вы не поверите, но я и в самом деле заснул, довольно удобно устроившись в непосредственной близости от светлого лика святого Патрика. Безмятежность моего сна объяснялась тем, что в обычные дни сюда никто не приходил. Ну а уж если брат Фредерик захочет спуститься сюда сам, то я всегда услышу его шаги и с удовольствием с ним побеседую.

В очередной раз я проснулся около семи вечера. Спать больше не хотелось, поэтому я стал просто ждать ночи, размышляя о том, насколько велики могут быть древние сокровища — разумеется, в денежном исчислении. Сумма получалась настолько значительная, что я даже расстроился — в том плане, что вся моя дальнейшая работа теряла смысл. Разве что стать самым большим в мировой истории филантропом… Впрочем, тогда я рискую подорвать основы мировой экономики. Не иначе, придется искать другую работу…

За этими размышлениями я и дождался ночи. И лишь убедившись, что все монахи давно спят и мне не грозит в очередной раз появление брата Фредерика, я подошел к алтарю и полез за Крестом.

Не скрою, это были очень приятные минуты. И то, что я переживал это удовольствие уже во второй раз, ничуть его не умаляло. Отогнув зажимы, я взял Крест и осторожно спустился вниз.

— Красавец ты мой… — прошептал я, разглядывая Крест. Сейчас он казался мне еще более красивым, чем прежде. Достав из-под рясы небольшой серый мешочек, я положил в него Крест, затем привязал его к спине куском парашютной стропы — этот способ переноски я придумал, еще отлеживаясь после первой попытки его похищения. Получилось довольно удобно.

Пора — подойдя к дверям, я достал из кармана отвертку и разобрал укрепленную на стене распределительную коробку. Довольно простой механизм, как я и ожидал. Достаточно закоротить вот эти контакты, и дверь откроется. Но пока это делать рано…

Один из признаков профессионализма — это то, что у тебя найдутся в нужную минуту подходящие инструменты и материалы. Идя в Храм, я не мог взять с собой всего, но кое-что все-таки взял. Вот и сейчас, осмотрев распределительную коробку, я достал из своих запасов кусок тонкого провода, отрезал от него два небольших десятисантиметровых кусочка. Зачистив концы, ослабил отверткой клеммы, подсунул под них проводки и снова затянул винты, получилось неплохо. Вторые концы проводков, ставшие теперь выводами клемм, я опустил вниз, после чего прикрутил на место крышку распределительной коробки. Внешне она осталась нетронутой, и лишь снизу из нее торчали два тонких, едва заметных вывода.

Теперь проверим, как это работает. Я сблизил выводы, сухо щелкнула искра, двери дрогнули и поползли в стороны. Ну разве я не гений?

Как я и ожидал, в галерее за дверями никого не было. Тем лучше, мне не хотелось стрелять без надобности.

Путь был открыт — закоротив выводы еще раз, я встал и торопливо проскользнул меж закрывающимися створками. Вот так, словно меня там и не было.

Тем не менее это было еще не все. Не мог я уйти так просто, не поквитавшись с братом Фредериком. Ну а как это сделать, я знал…

На то, чтобы дойти до Зала Молитв, мне понадобилось не больше пяти минут. В зале было тихо и пустынно, я быстро прошел в дальний конец — туда, где находилась стойка с аппаратурой. Сунув в приемное гнездо изъятый у брата Фредерика кристалл, я быстро запрограммировал таймер проигрывателя. Уверен, брат Фредерик по достоинству оценит мою шутку.

Вот и все — убедившись, что все нормально, я повернулся и быстро вышел из зала, искренне сожалея о том, что мне не придется присутствовать на завтрашней молитве.

Самое трудное в любом деле — это не начать его, а завершить. Вот и сейчас, идя по ведущему к грузовой площадке тоннелю, я думал о том, удастся ли мне миновать охрану. Точнее, миновать без стрельбы. Уж очень мне не хотелось тревожить брата Фредерика раньше времени.

Говоря откровенно, я очень надеялся на то, что охранники будут спать. В конце концов, они тоже люди, да и что может случиться в этом богом забытом уголке? Но я ошибся — охранники не спали, они сидели под фонарем и играли в карты.

Если вы считаете, что меня это смутило, вы глубоко ошибаетесь. Гений — он на то и гений, чтобы все предусмотреть. Именно поэтому я потихоньку пошел назад, к развилке. Она находилась примерно в сотне метров от охранников: левый рукав вел в центральную часть горы, откуда я только что пришел, правый — к одной из тренировочных площадок в западной части. Левый рукав, в свою очередь, делился еще на три галереи, но меня интересовала не столько эта развилка, сколько стоявшая там урна.

Это была обычная металлическая урна, почти пустая — ну почему братья так мало мусорят? Пришлось отрезать кусок от своей рясы, благо она уже была мне не нужна и только мешала. Подумав, я вообще отхватил от нее всю нижнюю часть — чего мелочиться. Достав маленькую дымовую шашку, я аккуратно вскрыл ее ножом, высыпал треть порошка на отрезанный от рясы кусок, остальное спрятал в карман. Увы, все должно выглядеть более или менее естественно. А дымовая шашка сразу всех всполошит.

Скомкав тряпку, я сунул ее в урну, затем достал зажигалку и поджег. Убедившись, что дым пошел, быстро подбежал к развилке и спрятался в правой галерее.

Подожженная мною урна дымила вполне прилично, струйки дыма медленно скользнули к выходу. Так и должно было быть, ток воздуха ночью шел из глубин горы к выходу.

Охранники всполошились примерно через минуту, я услышал топот ног, тихую ругань в адрес монахов — правила приличия не позволяют мне повторить эти слова вслух. Впрочем, вы и сами их хорошо знаете.

Подождав, пока охранники пробегут к урне, я быстро вышел из галереи и побежал к выходу. Минута, другая, и вот я уже спускаюсь к грузовой площадке по скользкой каменистой осыпи.

Не буду говорить о том, как я добирался назад, достаточно сказать о том, что к ожидавшему меня глайдеру Алисы я выполз на последнем издыхании.

— Проклятая железяка… — прохрипел я, передавая сверток с Крестом Алисе. — Держи и не говори, что это было просто.

— Такой тяжелый? — удивилась Алиса, распутывая обмотанный стропами Крест.

— Еще бы…

Наконец ей удалось размотать стропы, Алиса запустила руку в мешок и медленно достала Крест. Я смотрел на нее — и улыбался.

— Надо же… — Она слегка подрегулировала ночные очки. — Красивая штука. Килограммов шесть, не меньше.

— И это все, что ты можешь сказать? — Я был разочарован.

— А чего ты ждал… — Алиса довольно небрежно кинула Крест на заднее сиденье глайдера. — Сам же говоришь, железяка. Поехали, а то скоро светать начнет… — Она забралась на пилотское сиденье, затем взглянула на меня. — Ты едешь или решил остаться?

Я не видел ее глаз под ночными очками, но был уверен, что в них искрится смех. Вот так всегда, все мои достижения она сводит на нет. Как будто это так просто — сходить и взять Крест.

— Еду… — проворчал я, забираясь в машину. — Но в следующий раз ты полезешь сама.

— Так разве не об этом я всегда прошу? — усмехнулась Алиса и подняла машину в воздух. Спорить я не стал.