Королева молча сунула подруге горсть патронов, и та принялась торопливо, трясущимися руками запихивать их в магазин. «Да, детка, так ты долго будешь заряжать… Кстати, надо будет спросить у наставника, что такое птеродактиль…» — подумал Харган.

— Крылья! — счастливо-дебильным голосом пропел дракон и наконец развернул свои собственные. — Вот чего у меня есть! Я самый быстрый жених в стае, и дайте мне хоть дюжину красавиц — всех догоню!

Не дожидаясь, пока пьяный дракон взлетит, а меткая девица совладает со своим страхом, Харган решительно расправил крылья и прыгнул со стены. Граки задери эту девицу и этого дракона, но королеву надо выхватить из седла и унести! Иначе вся операция псу под хвост!

Уже в полете он увидел, что отважная воительница, заметив состояние подруги, молча и быстро принялась заряжать собственную винтовку. Без паники, хладнокровно, как на занятиях. Без единого лишнего движения.

Харган быстрее заработал крыльями, на лету колдуя «прыгающий камень» первого уровня. Убить такой мелочью крайне сложно, так что заложница не пострадает. Зато оружие если и не уронит, заряжать в таком темпе не сможет…

Королева успела раньше. Она стремительно сунула подруге винтовку, и та, не раздумывая, тут же бросила свою и прицелилась. Как ни печально, в глубокой уверенности Повелителя касательно неоспоримого превосходства магии над техникой явно имелся какой-то прокол. Первая пуля ударила демона в плечо, прежде чем он успел сделать последний пасс, и камень ушел свечой вверх, а сам колдующий едва не кувыркнулся назад. Правая рука повисла бесполезной тряпкой, крыло свело судорогой. Еще несколько секунд — и оно вовсе перестало слушаться, продырявленная в нескольких местах кожа повисла на перебитых костях. Падая, Харган, кажется, сломал еще несколько костей в том же крыле, но сдаваться все равно не собирался. Патроны у девицы опять закончились, и теперь можно было снести эту меткую мерзавку обычным «огненным шаром». А уж потом перевести дух и разобраться с королевой, которая, хвала высшим силам, женщина нормальная и видеть невидимое неспособна…

Пока он приподнимался, чтобы освободить руки для необходимых движений, злостный пожиратель наркотических листьев радостно захлопал крыльями и махнул хвостом, задев при этом покалеченного демона и отбросив на десяток шагов в сторону. Полуоглушенный ударом Харган увидел, как дракон, напевая что-то вроде «Гоп-гоп-траля-ля! Прыг-скок-ого-го!», бодро запрыгал по краю обрыва, сначала на двух правых лапах, задрав левые, потом наоборот. От пронзительного визга пассажирок у демона заложило уши и появилось ощущение, будто в его несчастную голову впилось сверло электродрели.

— Ольга, держись! — прокричала королева в промежутках между «прыг» и «скок». — Держись крепче, не свались!

Танцующий дракон проделал еще несколько «гоп-гопов» и под аккомпанемент двухголосого визга и немелодичного завывания «Ой мороз, моро-оз!» сиганул с обрыва, расправляя крылья. Харган успел заметить, как огромная бронзовая туша взмыла над замком. «Не забыть спросить у наставника, что такое „алконавт турбореактивный“», — подумал демон. Потом небо поплыло, перевернулось и погасло.

— Ты куда нас привел, колбаса зеленая!

— Туда, где мы были в прошлый раз.

— Да здесь же ни души! Ты точно промазал, телепортист недоделанный! — Далее следовало предположение, что мэтр Пьер даже в самые ответственные моменты с дамами не попадает куда целился. (Бестактный кентавр высказался куда проще и грубее, но приводить дословно все его высказывания было бы не совсем уместно.)

— Гиппократ, имей совесть! — возмутился гном. — Сам ничегошеньки толком не умеешь, кроме как хреноматерными словами выражаться, а еще других критикуешь!

— Ничего я не промазал, — ответствовал обиженный маг. — Это то самое место. Только люди отсюда почему-то ушли. Это ведь ваша база? Я ничего не напутал?

Кантор в очередной раз попытался заткнуть внутренний голос, который уже с четверть часа выл не переставая, как профессиональная плакальщица над хорошо оплаченным клиентом, и с трудом включился в разговор.

— Да. Все правильно. И люди здесь есть. Просто их не видно, потому что они в засаде. Сейчас они глаза разуют, меня рассмотрят и что-нибудь скажут.

То ли товарищи в засаде рассмотрели, то ли расслышали, но появились они именно в тот момент, когда Кантор закончил объяснение. Из распахнутого окна штаба выскочил Рико, с непонятным восторгом вопя на все окрестности:

— Кантор вернулся! Тебя отозвали или ты дезертировал из этого занудного дворца? А это кто с тобой?

«Ага, — вставил внутренний голос сквозь слезы, но тем не менее зло и ехидно, — признавайся, дезертир!»

— Насколько я знаю, собирали всех, — уклончиво ответил Кантор. И, чтобы не останавливаться на больном вопросе, поспешил представить спутников: — Это добровольцы.

— Зашибись! — восхитился молодой вор, без всякого намека на скромность рассматривая кентавра. — А седьмой где? Или седьмой теперь ты? Ой, ты ж еще не слышал последние новости!

— Рико, придержи язык! — недовольно потребовал Торо, появляясь на пороге. — Услышит кто из начальства, что ты перед новенькими треплешься, получишь. Здравствуй, Кантор. Кого ты привел? М-да, действительно…

— Где все? — перебил его Кантор. — Почему такая тишина на базе?

— Как — где? Все уже перебрались в Кастель Агвилас. Здесь только больные, раненые и прочие небоеспособные. А поскольку остаться и охранять базу никто добровольно не вызвался, все в бой рвутся, охраняем по очереди.

По благодушной физиономии Торо вряд ли можно было предположить, что он рвется в бой, но без сомнений он там будет, когда все начнется. Хотя как боец он никакой ценности не представляет, кто-то же должен будет заниматься ранеными, готовить еду и вправлять мозги одуревшим новичкам…

— А Эспада здесь?

— Нет, сюда направляют только бойцов сомнительной ценности. Меня, Рико, вон Бандану еще… Амарго настаивал, чтобы его вообще оставили за штабными бумажками присматривать, но тут уж бедняга сам не выдержал.

— На месте Амарго я бы настаивал получше… — хмыкнул Кантор. Штабного писаря Бандану он знал и совершенно представлял себе, что будет делать в бою этот застенчивый студент. Скорее всего, болван получит первую же стрелу или пулю, если не снимет свою дурацкую красную повязку. Эта тряпка всегда раздражала Кантора, и ее обладателя он называл Ходячая Мишень, как тот ни обижался. Вот и сейчас пожалуйста — лезет из заветного малинника, сияя своей красной тряпкой на все Зеленые горы, охранничек… И что это у него с лицом, такое впечатление, что на него в кустах напал минимум оголодавший вампир…

Торо тоже внимательно присмотрелся к товарищу и очень серьезно, как обычно при своих вечных попытках влезть куда не просят, спросил:

— Что случилось?

Бандана нервно поморщился и ответил, что ничего.

— Тогда почему ты так долго ходил, вернулся такой встревоженный и смотришь на Кантора, как будто у него кто-то умер?