сейчас Мише прямо в самые темные уголки его души, пробуждая на не очень светлые порывы.

— Хороший хозяин должен позаботиться о своих питомцах, — томно протянула коварная голубоволоска оторвавшись от своего занятия, и выжидающе посмотрев на такого, как в следующий миг оказалось, слабовольного Мишу.

Сглотнув, он неуверенной походкой направился-таки к ненасытной питомице, так жаждущей наполняющей твердой уверенности. Сам при этом уже разрываясь в ином, далеко не моральном теперь выборе: какую ж из ее прелестей порадовать первой.

— Хрю постоянно сует всякое себе в попку, — словно поняв проблему выбора, промурлыкала Зю, тем самым предопределив объект приложения стараний нерешительного рабовладельца.

А сама, ухватив тем временем за золотистые локоны голову розовокожей, принялась разминать горло той, глубоко засаживая ей в рот свои пальцы. При этом удерживая ее лицо перед своим и сурово вглядываясь в затуманенные глаза напротив, а при каждой попытке закрыть которые, отвешивала звонкую пощечину и выдавала что-нибудь навроде:

— Сюда смотреть!

Уже ожесточенно работая бедрами и ощущая в ответ трепет с содроганиями подвластной примитивным порывам и ныне «легкой на подъем» Хрю, Миха и сам не мог оторвать взгляд от строгой Зю, которая, помимо роскошных форм, в плане груди даже как-то излишне гипертрофированных, обладала также и идеально красивым лицом. Не милым и трогательным, как у Хрю, а агрессивно красивым и выверенным в каждой своей детали. Однако вовсе не холодным или каким-то безучастным, мол, смотри, восхищайся, но держись подальше, а вполне себе живым и влекущим, вдохновляющим и побуждающим. Красота — она ведь разная бывает.

Транс и любование прекрасным внезапно были прерваны бурными сокращениями, конвульсиями и хрипами податливой Хрю.

— Смотри! — последовало не терпящее возражений указание Зю.

И безжалостно в тот же момент развернутое к вторженцу в тылы лицо златовласки, что заставило ее еще более затейливо изогнуться, было решительно приложено щекой к щеке строгой голубоволоски, а значит теперь уже два вожделеющих утех взгляда наполняли решимостью и вдохновляли на подвиги Мишу. В свою очередь даже нарастившего и без того взвинченный темп, но тут же ощутившего благодарный отзыв ненасытного нутра безумной девицы. На что Зю состроила теперь трогательно-просящую мордашку и просюсюкала просьбу, впрочем, завершенную задорно хулиганскими интонациями:

— Мишенька, сделай нам хорошо. Тентаклики. Угу?

Не обратив внимания на несвойственное Зю обращение, да и вообще для любого другого обитателя Единства, где нет уменьшительных имен, а также не отвлекаясь от упорного и немилосердно-яростного надраивания мякоти Хрю под радостные восклицания одной и неритмичные конвульсии другой, не на шутку разошедшийся Селин всё же явил требуемое и, как видно, столь ожидаемое обеими, ибо восхищённо тут же воскликнувшими. С прямо-таки вожделением две будущие жертвы типичного хентайного сюжета прикипели своими жадными взглядами к их партнёру с двумя толстыми розовыми жгутами, метра по три каждый, что с грацией вышедшего на охоту удава возникли из-за его плеч. Этот вот оживший кошмар любой добропорядочной девочки-волшебницы, ну или потаённая мечта некоторых не самых приличных просто девочек, возник откуда-то из спины в районе плеч распаленного похотью морфа и неумолимо теперь приближался прямиком к восторженно раскрывшей глаза и рот Зю, которая не забыла приветствовать новые конечности любовника томным вздохом и дрожью предвкушения. Дергающаяся же в экстазе Хрю, пусть и всё также жестко удерживаемая, тоже не осталась безучастна, дав понять своими невнятными хрипами и бульканьем, что не менее рада новинке.

Ну а впечатленный столь горячим приемом не особо уже соображающий Селин бросился в беспощадную атаку, и вскоре розовое склизкое безобразие с хлюпающими звуками, да под аккомпанемент женских стонов, мастерски извлекало из их ртов всё новые и новые звуки в этой прям Оде Похоти.

****

Где-то в директорате Цуньху.

— И что предлагаешь? — выслушав доклад 7го помощника, задал вопрос один из топов четвертой в рейтинге самых крупных и влиятельных корпораций Единства, то есть секретарь Чвон. При этом он неглядя поглаживал абсолютно лысую теперь голову своей любимой зверушки, а некогда адмирала Патинды Раджвах, которая сейчас, словно верный пес сидя у его ног, сверлила ревнивым взглядом ненавистных роскошных танцовщиц, ну и ластилась к жилистой руке строгого господина.

— Владыка, считаю необходимым пока сбавить активность в отношении республики Динаран. Из разных источников поступают тревожные слухи о некоем пророчестве(презрительно скривившись). Безусловно, это чушь, — поспешил уточнить свое отношение помощник и тут же продолжил. — Но мы не можем игнорировать степень значимости для длинноносых варваров этой чепухи. Конечно же, мы не оставим планов, а лишь временно затаимся и переключим пока внимание на деспотию Дайронд. Считаю, пора приступить к плану «Гегемон». Они уже стали достаточно зависимы от наших производств. Не так, как империя Дотаран, но всё же. Однако и этого будет более чем достаточно, ведь деспотия перенесет это куда тяжелее из-за особенностей своей экономики. После такого краха, степень нашего влияния на их правящие элиты, не смотря на всю их воинственную риторику для плебса, возрастет с 11 до 43 процентов. Остальное они доделают и сами. Я подготовил подробно расписанный по этапам сценарий и прогноз. Прошу ознакомиться, Владыка.

— Хорошо. Я после поставлю в известность о своем решении, — завершил сеанс связи восседающий на своем неизменном троне невнятного возраста вершитель судеб, в том числе и некогда могучих империй, королевств да прочих государственных образований, ныне погрязших в ведущей к упадку гнили порочной идеологии.

Похлопав ладонью по безволосой голове рабыни, которую Чвон всё же решил оставить себе как напоминание о своих упущениях, ну и как атрибут торжества своего почти всесилия, монстр в человеческом/демонском обличии распорядился:

— Сейчас сюда приведут сестру одного возомнившего лишнее о себе члена Совета Дайронда. Я хочу, чтобы ты обломала это мясо. Некогда ее в стойле держать. Результат нужен уже сейчас. Справишься — дам тебе ту танцовщицу, которая строит мне глазки. Ты ведь хочешь проучить недостойную, Жу?

— Да, милостивый Владыка, — с придыханием отвечала безумная рабыня у ног своего господина. — Я всё для вас сделаю. Она будет выть и стенать, когда я...

— Ну полно, полно. Займись, — ласково потрепав за шею, прервал сумасшедшую Чвон, когда в зал ввели женщину средних лет, беспокойно озирающуюся и со страхом поглядывающую на лысый ужас в ногах восседающего на роскошном кресле и в роскошной же обстановке «гостеприимного» хозяина.

— Я Раки́ль Белирамо́н! Сестра члена Совета...

— Молчать тварь!!! — была прервана криком и осажена жестокой пощечиной резко подскочившей лысой жути вошедшая сестра, а по совместительству и