вечная неразделимая связь обеих — первозданная Форма всех форм или Прасущность, или, соответственно, Само вечное Слово!

15. Следовательно, если кто-либо нашел слово внешне, и понял его, и воспринял, то он обрел не вещь, но духовную жизнь во всей полноте, поскольку каждое слово есть форма, возникающая из духовного тепла и духовного света. Почему же тогда удивляет нас речь нашего Асмаила?!

16. Разве не уподобляемся мы в таких вопросах рыбам, которые, находясь в воде, ее не видят, — как и мы не видим воздуха, которым окружены — если в полноте жизни из Бога нас изумляет и озадачивает то, что поистине воспринял Асмаил?!

17. О отцы, ведь у всего есть своя причина! Смотрите, в собственном слове мы неизменно имеем жизнь, но жизнь эта подобна той, что заключена в семени! И если мы обращаем свое сердце к миру, тогда в нас зима, и свет милости длится слишком недолго, и он не в состоянии освободить в нас духовное тепло. Если же мы постоянно обращаем наши сердца ввысь к Господу, тогда долгий, нескончаемый свет милости вскоре освобождает в нас жизненное тепло, и мы сами как живая форма, или живое слово поднимаемся к вечному бодрствованию в свете Господа.

18. Тот, кто не поступает так, — грабитель и вор, превращающийся в сорное растение и негодную живность, становящийся отвратительной уродливой формой жизни, подобно тем, что в низине.

19. Итак, имеющий слово, имеет также и вечную жизнь. Но каково это слово, такова будет и жизнь!

20. Это и есть понимание Асмаила. Аминь».

Глава 65. Адам оглядывается на свою жизнь

1. После столь щедро пролитого света все поднялись и безмолвно возблагодарили Меня в своем сердце за этот дар, данный через Еноха. Адам же попросил о небольшом подкреплении для тела, что ему тут же было подано. И когда он укрепил себя небольшим количеством меда, молока и хлеба и возблагодарил Меня за них, обратился он к своим детям:

2. «Дети! Здесь по своей собственной вине я однажды потерял все, — и здесь же Господь, наш любящий, премного милосердный, пресвятой Отец, воистину, снова дал мне обрести в тысячу раз больше, чем я тогда утратил!

3. О рай, о прекрасный сад, о светлое место, где я, пребывая еще в руке Божьей, блистал, подобно восходящему солнцу, и во всей полноте жизни был могущественнее вереницы всех миров, где был твоим невоздержанным обитателем, а ты — моей непрочной обителью!

4. Однажды я пал, и ты, о прекрасное, ослепительное творение, не сумел помочь мне подняться! Падение могущественного подавило тебя, и твоя мягкая, словно пух, земля была сдавлена, как бывает сдавлена пушинка, которую ветер срывает с куста, а затем роняет на землю, где ее растаптывают наши стопы.

5. И когда я был вынужден бежать, ты, лишенный этого груза, был вознесен к праздной выси твоей слабости, где тебя больше не попирает нога никого из могущественных, однако в тебе осталось не слишком много того, что достойно прославления, за исключением пустого воспоминания о том, что ты, слабый, некогда носил меня.

6. Только Господь в Своем милосердии видел, что для того, кто тяжел и склонен к падению, твоя почва была слишком рыхлой, и потому Он подложил под мои стопы камни, чтобы их крепость уберегла меня от будущего падения.

7. О, эта добрая земля, на которую опираются сейчас мои стопы, вот уже почти девятьсот лет защищает меня от нового падения, — на что ты, о рай, не был способен даже в течение тридцати лет! Эта добрая земля — смиряющая причина того, что теперь я ношу тебя в себе, и более надежно, чем ты некогда носил меня, ибо ныне благодаря великой милости свыше я воздвиг тебя в себе самом — бесконечно более прекрасным. — И я уверен, что во мне тебе никогда вовеки не грозит никакое падение. И даже если было бы возможно, чтобы ты пал во мне, то и тогда ты не согнул и не подмял бы меня, но я милостью свыше смогу поднять тебя, чтобы ты оставался постоянным обитателем того, чей волос Господу важнее, чем вся земля, которая прежде была твоей шаткой носительницей!

8. О дети, в печали я пришел сюда, ибо оплакивал мою потерю, как прежде уже оплакивал ее тысячекратно. Но сейчас это был мой последний вздох и последняя слеза, которая увлажнила твои голые скалы. Отныне никогда больше не ступлю я на тебя, старая пустая ореховая скорлупа выгоревшей жизни, но моя ноги будут с ликованием ходить по своей собственной почве, ибо на ней произрос и вызрел плод вечной жизни!

9. О дети, у меня на душе необычайно хорошо; с тобой же, мой Енох, да пребудет за это мое вечное благословение!

10. Дети, если у кого-то еще остались сомнения, оставьте их при себе до вечера, когда мы вернемся в мою хижину. Теперь же давайте созовем всех детей, и я благословлю их, и скажу им, чтобы завтра, как всегда, они собрались перед восходом в святом месте жертвенного огня! Аминь».

11. И вот, когда Адам завершил свою речь, в которой он сначала хвалил, затем порицал, потом благодарил и прославлял, а под конец распрощался и отдал распоряжения, дети незамедлительно исполнили его волю. И тогда все остальные дети с ликованием поспешили к нему, и Адам благословил их, а затем торжественно пригласил прийти в субботу в известное время, после чего отпустил их с миром, и они ушли, воздавая Мне хвалу.

12. Тогда Адам сказал: «Теперь же, дети, давайте отправимся в Полуденную сторону и сделаем там то же, что мы сделали здесь!

13. Господь да пребудет с тобой, Енох, и со всеми нами, и с Асмаилом, и со всеми нашими детьми, живущими здесь и повсюду!

14. И да поведет Он нас, и да подготовит сердца всех детей к нашему благословляющему прибытию и к Его великому милосердию и милости, чтобы завтра все они предстали с хорошо подготовленным и понимающим сердцем для прославления Его имени и оживления их души, а также пробуждения их еще спящего духа!

15. Теперь же давайте в радостном настроении отправимся на Юг! Пусть Енох и Асмаил сопровождают меня, а остальные последуют за мной в прежнем порядке. И поскольку солнечные