это прекрасно, — широкая улыбка сияла на лице старика. — И представить себе не мог, что это так прекрасно. Кожей ног ты чувствуешь каждую травинку, каждую веточку, каждый камешек. Ты как будто соединился с природой. Удивительное чувство. Оно заслуживает того, чтобы его испытывать ежедневно, ежечасно, даже ежесекундно. Как я раньше не додумался до этого? Теперь я, и правда, чувствую связь с природой. Словно дитя вернулось в лоно матери.

Улыбка появилась на лице Николаса, когда он в восхищении смотрел на старика, счастливого, радостного, в какой-то мере даже возвышенного. Таким Николас старика еще не видел. Кто бы мог подумать, что нищий, больной старик, которому и жить-то осталось неизвестно сколько, может быть настолько счастливым человеком. Как же он был не похож на всех тех людей, с которыми Николас был знаком. Как же он был непохож и на самого Николаса. С грустью Николас подумал о том, что счастье, за которым он гнался всю свою взрослую жизнь, было, всего лишь, иллюзией счастья. Наблюдая за стариком, он понял, что этот кажущийся сумасшедшим старик прав, говоря, что истинное счастье не зависит от того, сколько денег у тебя лежит на банковском счету, какую одежду носишь, на какой машине ездишь или как высоко ты поднялся по карьерной лестнице. У старика ничего не было, но он был счастлив. У него же было все, но вот счастье не спешило его посетить, особенно такое, как то, что переполняло в эти минуты старика.

— Сколько же мне предстоит еще узнать, прежде чем я наконец-то стану счастливым? — пробормотал Николас, наблюдая за стариком.

— Что ты говоришь, мой друг? — старик отвлекся от созерцания своих ног, услышав голос Николаса.

— Да это я сам с собой, — улыбнулся молодой человек. Улыбка получилась вымученная, грустные мысли все еще терзали сознание Николаса. Это не осталось незамеченным стариком.

— Почему ты так грустен, мой друг? Что беспокоит тебя? — участливо поинтересовался старик.

— Смотрю на вас, учитель, и понимаю, что вы самый счастливый человек на свете. Снова думаю, а смогу ли и я когда-нибудь стать таким же счастливым, как вы?

— Быть счастливым несложно, если жить сердцем, — ответил старик, подойдя к Николасу. Положив руку ему на плечо, старик продолжил. — Я живу сердцем, и это наполняет мое сердце счастьем, счастьем настолько невероятным, что порой мне кажется, что сердце не выдержит и разлетится на кусочки, — старик рассмеялся и провел раскрытой ладонью перед собой, охватывая жестом пространство вокруг. — Когда ты начинаешь жить сердцем, твое сердце раскрывается навстречу окружающему миру, энергия сердца выплескивается наружу и соединяется с энергией окружающего мира, благодаря чему происходит обмен энергией. Ты становишься еще счастливее, еще жизнерадостнее, чем был раньше. Твое сердце готово взорваться от переполняющей его энергии. Это удивительное чувство. Я хотел бы, чтобы каждый человек на нашей чудесной планете смог испытать то, что чувствую я. Поверь, мой друг, это чувство заслуживает того, чтобы его испытать.

— Глядя на ваше сияющее лицо, я в этом даже не сомневаюсь, — улыбнулся Николас. — И все же…, - взгляд молодого человека устремился вдаль, туда, где небо соединялось с горизонтом.

— Что «и все же», мой друг?

— И все же я думаю, а может вы один такой… такой…

— Сумасшедший? — веселая улыбка появилась на лице старика. В его глазах блеснул озорной огонек.

— Нет, нет, что вы, учитель…. Может только вам дано узнать, что такое счастье? Может тот, кто послал вам болезнь, решил таким образом… как бы это сказать… поделиться с вами истиной, чтобы скрасить, что ли, ваши последние дни на этой планете, — Николас скривился так, словно проглотил какую-то гадость. Ему показалось, что последними словами он мог обидеть старика. Но старик лишь шире улыбнулся.

— Я чувствую, что ты сейчас думаешь разумом, а не сердцем. Разум ограничивает человека, его мысли и поступки, сердце же не приемлет никаких ограничений. Когда ты говоришь, что только я способен познать истинное счастье, ты ошибаешься, но что хуже всего, ты унижаешь себя и других людей. Нет никого хуже или лучше меня или тебя, мой друг, ведь рождаясь, мы имеем только чистый лист бумаги, на котором нам суждено творить свою жизнь. В большинстве случаев шансы у всех равны. Могут у кого-то быть какие-то физические недостатки, но надо просто научиться справляться с тем, что у тебя есть, свою слабость превратить в силу. Это трудно, но осуществимо, надо всего лишь довериться своему сердцу и тогда будет легче. Так или иначе, но каждый человек уникален. У каждого есть что-то, что отличает его от другого человека и, тем не менее, сердце у нас одно. Я имею в виду то, что нашему сердцу свойственно испытывать одинаковые чувства — счастья, удовлетворения, сострадания или любви. Все мы хотим быть счастливыми, получить от жизни удовлетворение, любить, не правда ли? — старик мягко улыбнулся и коснулся рукой головы Николаса. — Но… но не все мы готовы быть такими, мой друг. Недостаточно одного желания для того, чтобы испытать истинное счастье. Ты, мой друг, как и любой другой человек на этой удивительной планете, можешь узнать, что это такое только тогда, когда ты будешь готов к этому. Этого не произойдет сейчас, завтра или через неделю, но рано или поздно это обязательно произойдет, если, конечно, ты изо дня в день будешь стремиться к тому, чтобы в один прекрасный день обрести истину, которая перевернет твою жизнь. И когда это случится, ты узнаешь, что такое истинное счастье. И тогда у тебя появится еще один день рождения, день, более важный, чем тот, когда ты пришел в этот невероятный мир.

— Но случится ли это?

— Если будешь слушать свое сердце, случится, — старик кивнул и улыбнулся.

— За последние дни я многое что понял, но многого еще не понимаю, — задумчивый взгляд Николаса переместился на старика. — Я хотел бы жить сердцем, но…, - Николас замялся и опустил глаза.

— Но…, - старик ободряюще улыбнулся. — Продолжай.

— Но, если честно, я боюсь.

— Боишься? — старик удивленно вскинул бровь. — Чего же ты боишься, мой друг?

— Боюсь… боюсь показаться сумасшедшим.

— Ах вот в чем дело! — воскликнул старик и рассмеялся. — Посмотри на меня, мой друг. Как ты думаешь, сильно ли я беспокоюсь о том, что подумают обо мне другие люди?

— Как по мне, вы вообще об этом не беспокоитесь, учитель, — Николас посмотрел на старика и улыбнулся.

— Как ты думаешь, мой друг, что