И в тот же момент клубящиеся над монстром тучи с громким треском разорвали сразу три ветвистых фиолетовых вихря! Первая молния ударила в один из топоров, и черный металл потек, словно столбик восковой свечи под струёй огнемета. Вторая молния ударила в черный бочкообразный шлем и в мгновение ока заткнула чудовищный вой, вырвавшийся из-под забрала. Третья молния пришлась в грудь чудовища. Она прожгла металл доспехов и словно многоголовая змея с мягким, вкрадчивым шипением втянулась внутрь. А через мгновение огромная черная фигура взорвалась изнутри. Ошметки металла и плоти полетели в разные стороны, калеча все на своем пути.

Меня повалило на землю, дважды перевернуло, несколько раз ударило чем-то тяжелым и потащило вверх по голому откосу.

Через минуту все стихло. Я лежал, неловко вывернув руки и боясь пошевелиться, поскольку не ощущал ног. Я лежал и ждал неизвестно чего. И тут по моему шлему, по закрытому забралу, по стальной рукавице ударили первые, самые тяжелые капли теплого летнего дождя.

Я очнулся на своей кровати, в келье на полигоне. Рядом сидел Данила и держал меня за руку, тут же находился Мерлин. Увидев, что я открыл глаза, Петр Петрович склонился надо мной и довольно произнес:

– Ну вот, Данилушка, он и очнулся. А ты сомневался. – Затем, поправив мое одеяло, добавил: – Отдыхай, Илюша. Кости и мышцы мы тебе срастили, так что теперь набирайся сил…

Я разлепил запекшиеся губы и прохрипел:

– Свяжите меня с Антипом…

Он укоризненно посмотрел на меня и заворчал:

– Да все мы Антипу сообщили. Ты же четыре дня без сознания лежал… тебе и разговаривать-то нельзя…

– Свяжите меня с Антипом!… – снова захрипел я. Данила испуганно переводил взгляд с моего лица на Мерлина. Тот тяжело вздохнул и, покачав лысой головой, вышел. Я закрыл глаза и сосредоточился на предстоящем разговоре. Через минуту Мерлин вернулся и приложил к моему уху телефонную трубку.

– Дед?… – по старой памяти пробормотал я.

– Да, Илюша, слушаю… – раздался из трубки знакомый голос.

– Дед, Единый-Сущий убит…

После короткого молчания раздалось неуверенное:

– Точно?…

– Точно… Я сам видел… Его убил Мерлин… молнией… Нужно проверить его подопечных… Снова короткое молчание, а затем:

– Они умерли… Днем, четыре дня назад…

– Все?!

– Все…

– И?!

– И Света…

Я закрыл глаза, а Мерлин, отложив телефонную трубку в сторону, принялся вытирать катившиеся из моих глаз слезы, тихо приговаривая:

– Ошибаешься ты, Илюша. Это ты своего противника уничтожил. Своей ненавистью… своей любовью… Я-то только тучки подогнал, а удар-то ты направил…

Когда я снова открыл глаза, в комнате был один Данила. Он сидел на табурете рядом с кроватью, подложив под себя ладошки и уставившись неподвижным взглядом в стену перед собой. Я долго разглядывал его похудевшее, бледное личико и думал, как ему сказать, что он больше не увидит маму. Я так ничего и не придумал, а Данила наконец почувствовал мой взгляд и посмотрел на меня. Губы его сразу тронула улыбка.

– Ну как?… – тихо спросил он.

– Все нормально… – ответил я, и голос мой уже не хрипел. Я тоже улыбнулся. – Скоро кончится наше приключение, еще полет на самолете, и мы дома.

Он промолчал.

– Ты не знаешь, дядя Сережа не приезжал?

– Это тот полковник на вертолете?…

– Ну да…

– Он и сейчас здесь. Позвать?… – Данила с готовностью сполз с табурета. Я кивнул, и он пошел к дверям. Через минуту в комнату вошел Сергей, а за ним потихоньку Данила. Мальчишка, видимо, не хотел выпускать меня из виду ни на минуту, боясь потерять.

– Привет! – радостно забасил Сергей. – Ну что с тобой опять случилось? Как тебя занесло под эту чертову грозу?…

– Тебе разве большая московская шишка не запретила вопросы задавать? – улыбнулся я.

– Запретила… – притворно вздохнул он, а глаза его довольно смеялись.

– Как-нибудь потом я тебе все-все расскажу, – пообещал я ему. – А пока скажи, нельзя ли нам с Данилой заказать билеты до Москвы на… послезавтра. На утро.

– Да ты же не встанешь!… – удивился он.

– Встану… встану…

Он осуждающе покачал головой:

– Будут тебе билеты… неваляшка… – Он снова улыбнулся. – Катерина там для тебя гостинцев прислала, варенья-соленья…

– Вот видишь!… Как же я после этого могу не встать… Значит, на послезавтра, на утро… – еще раз уточнил я. Он покачал головой и направился к двери. Через два дня, несмотря на мою страшную слабость, мы с Данилой поднялись по трапу Ту-154. Восемь часов полета запомнились мне только одним. Поймав пустой взгляд Данилы, направленный в иллюминатор, я спросил, о чем он так глубоко задумался. Он посмотрел на меня долго-долго, а потом тихо сказал:

– Знаешь, дядя Илюха, мама-то моя умерла… Я замер в кресле, а он, помолчав, продолжил:

– Ее старик один убил… Он сначала ее свел с ума, а потом убил…

– Откуда ты знаешь?…

– Она мне сама рассказала…

Я проглотил соленый комок и тихо произнес:

– Этот старик, Данилка, и моих родителей убил… – Он вскинул на меня удивленный взгляд, а я добавил: – Но больше он никому ничего не сделает… Точно… Не сомневайся.

Он взял меня за руку и не отпускал до самой посадки. В Домодедово прямо у трапа нас встретил дед Антип на служебной «Волге». Когда мы вышли из самолета, он шагнул вперед и, протянув мне руку, сказал:

– С возвращением, Maг! – и, отвечая на мой недоуменный взгляд, пояснил: – Да, кончилась твоя учеба, теперь ты Маг. Причем Маг без посвящения… – И он хлопнул меня по плечу. Затем он присел перед Данилой и спросил: – А вы, молодой человек, не желаете учиться магии?…

– Меня уже называли «маленький колдун»… – невпопад ответил Данила.

– Ну вот…

– А учителем кто будет?… – Данила был совершенно серьезен.

– А кого бы ты попросил себе в учителя?…

– Его! – Данила блеснул глазами и не глядя взял меня за руку.

– Значит, решено!… – Антип поднялся и взглянул мне в лицо. – Посвящение через неделю, готовься…

Мы сели в машину, и в течение всего пути до Москвы он ничего не говорил и ни о чем не расспрашивал. Только когда мы уже подъезжали к моему дому, он повернулся с переднего сиденья в нашу сторону и тихо сказал:

– Они все, все сорок два человека, умерли в тринадцать сорок пять Москвы… минута в минуту… У вас там было без пятнадцати семь…

Я кивнул:

– Он увел всех своих последователей с собой…

– Крепко он их держал… – пробормотал Антип, снова повернувшись к лобовому стеклу.