Он прикрыл глаза. Надо немножко отдохнуть. Хорошо, что погода наладилась.

Он почувствовал, что рядом кто-то стоит, ощутил чье-то дыхание. И открыл глаза. Шейла.

– Зову тебя, зову. Ты что, не слышал? – спросила она.

– Что случилось?

– Тебя к телефону. Какой-то старший инспектор Сейтон.

Ленокс вышел в коридор и взял трубку:

– Алло.

– Рано домой вернулся, да, Ленокс? Мне сегодня вечером понадобится твоя помощь.

– Я что-то неважно себя чувствую, попроси еще кого-нибудь.

– Комиссар велел мне попросить тебя.

Ленокс сглотнул. Во рту чувствовался привкус свинца.

– А что нужно сделать?

– В больницу съездить. Я за тобой тебя через час заеду, собирайся.

Связь прервалась.

Ленокс положил трубку. Свинец.

– Что там такое? – крикнула из кухни Шейла.

Светлый металл, легко приобретающий нужную форму, который отравляет и убивает, тяжелый, но безвольный материал, температура плавления которого составляет всего триста тридцать градусов.

– Ничего, дорогая. Ничего.

Макбет проснулся, потому что ему приснилась смерть. В дверь стучали, и, судя по стуку, стучали уже долго.

– Господин Макбет! – позвал из-за двери Джек.

– Да… – просипел Макбет, оглядываясь. Комната была залита солнечным светом, так сколько же сейчас времени? Ему что-то приснилось… Что он стоит возле кровати с кинжалом в руке. Стоило ему моргнуть, как лицо лежавшего перед ним человека менялось.

– Звонит старший инспектор Кетнес. Говорит, дело срочное.

– Переведи звонок сюда, – сказал Макбет и потянулся к тумбочке, разглядывая бордовый ковер, расшитый цветами.

Телефон зазвонил, и Макбет снял трубку, не отрывая взгляда от ковра:

– Да, Кетнес.

– Прошу прощения, что беспокою тебя в субботу, но мы обнаружили труп, и я просила бы тебя приехать, – встревоженно проговорила она.

– Почему?

– Мне кажется, это Флинс, сын Банко. Тело в очень плохом состоянии, а так как близких родственников в этом городе у него не было, получается, что кроме тебя его никто опознать не сможет.

– Ясно… – Макбет почувствовал, как к горлу подкатил комок.

– Что, прости?

– Ты права, – Макбет плотнее завернулся в одеяло, – если тело так долго пролежало в морской воде…

– В этом-то все и дело.

– В смысле?

– Труп обнаружили не в море, а в переулке между Четырнадцатой и Пятнадцатой улицами.

– Что-о?!

– Поэтому, прежде чем действовать, нам нужно удостовериться, что это Флинс.

– Четырнадцатая улица, да?

– Подойди к бургер-бару «У Джоуи», а я там тебя встречу.

– Ладно, Кетнес, через двадцать минут буду.

Макбет положил трубку. Лили. Ковер был расшит лилиями. Лили. Так звали дочку Леди. Как же он раньше не догадался? Смерть. Потому что прежде он никогда еще не видел столько смерти, не чувствовал ее вкуса. Он закрыл глаза и попытался вспомнить лица оттуда, из сна. Лицо храпящего директора Лориэла, безмятежно спящего и ни о чем не подозревающего, превратилось вдруг в лицо комиссара Дункана, который пристально смотрел на него. А потом на смену его проницательному взгляду пришли застывшие глаза Банко. Тела у него не было – на подушке лежала лишь голова. Безымянный парень, насмерть перепуганный, – совсем как тогда, на дороге, когда он, стоя на коленях, посмотрел сперва на своего убитого приятеля, а затем на приближающегося к нему Макбета. Макбет разглядывал потолок, вспоминая, сколько раз просыпался от кошмара и облегченно вздыхал, радуясь, что на самом деле его не загрызли собаки и не затянули зыбучие пески. Но иногда ему казалось, что он уже проснулся, однако в действительности все еще спал и кошмар продолжался, а Макбет вновь тонул, и, чтобы проснуться, приходилось разрушать чары нескольких снов. Он зажмурился. И снова открыл глаза. А потом поднялся с кровати.

Рослая темнокожая женщина в регистратуре больницы Святого Георгия посмотрела на удостоверение, протянутое ей Леноксом, а потом заявила:

– Мы не имеем права никого пускать, – она вчиталась в его имя, – старший инспектор Ленокс.

– Полицейское расследование, – сказал он, – дело чрезвычайной важности, нам срочно нужно известить бургомистра.

– Я могу передать ему все, что пожелаете.

– Нет, дело конфиденциальное.

Она вздохнула:

– Второй этаж, палата двести четыре.

Бургомистр Тортелл сидел на стуле посреди просторной палаты, обнимая сидевшего рядом сына за плечи. Когда Ленокс вошел в палату и кашлянул, они оба вздрогнули. На кровати лежала бледная стареющая жещина с жидкими волосами, и Ленокс сразу заметил сходство между нею и мальчиком.

– Добрый вечер, бургомистр. Вы, наверное, меня не помните, но мы познакомились на ужине в казино «Инвернесс».

– Старший инспектор Ленокс, верно? Отдел по борьбе с коррупцией?

– Польщен. Приношу свои извинения за вторжение.

– Чем могу помочь, Ленокс?

– Нам сообщили, что на вас готовится нападение.

Мальчик вздрогнул, однако Тортелл и бровью не повел.

– Хотелось бы поподробнее, старший инспектор.

– Более подробной информации у нас на данный момент нет, но мы считаем дело серьезным, и я приехал, чтобы переправить вас в более надежное место.

Тортел изумленно посмотрел на него:

– Мы в больнице – куда уж надежнее?

– О том, что вы здесь, пишут все газеты. А сюда может зайти кто угодно. Позвольте мне проводить вас к машине, которая доставит вас в укрытие. И будем надеяться, что тогда мы сможем заняться расследованием. Поэтому прошу вас, следуйте за мной.

– Прямо сейчас? Вы же видите, что…

– Да, вижу и очень сожалею, но мы – и вы в том числе – обязаны защищать бургомистра.

– Тогда встаньте у двери и охраняйте меня, Ленокс.

– Мне приказано не это.

– Тогда я вам приказываю это сейчас.

– Иди… – едва слышно прошептала лежащая в кровати женщина, – иди и забери с собой Каси.

Тортелл взял ее за руку:

– Но, Эдит, ты…

– Хороший мой, я устала, я хочу остаться одна. С тобой Каси будет в безопасности – послушайся этого полицейского.

– Ты точно…

– Да. Я уверена.

Ее глаза закрылись. Тортелл погладил ее по руке и повернулся к Леноксу:

– Ладно. Пошли.