— То, о чем я не думаю, Дракас, естественно, не сможет узнать. После того как мне стало ясно, что Иви пока ничего менять не собирается, я перестал об этом думать. Да и зачем? Разве это так важно? Вы, Фамалия, обращаетесь со своими слугами иначе, чем мы, Носферас, и тем более Дракас. Так почему бы Иви не учиться вместе с Мэрвином в академии?

Иви обняла его.

— Ты настоящий друг, Лучиано. Даже я не поняла, что тебе известна моя тайна, возможно, потому, что слишком боялась того, что может произойти, если вы узнаете об этом. — Она посмотрела на Алису и Лучиано бирюзовыми глазами. — Я должна была знать, что вы не осудите меня и не откажетесь дружить со мной. По крайней мере, вы двое, — печально добавила она и опустила глаза.

Это снова вернуло Алису к реальности.

— Нам нужно спешить. Лучиано, беги в зал и найди какую-нибудь одежду для Иви. Принеси еще что-нибудь, чем мы могли бы обмотать ей руку. А я помогу Иви с волосами и лицом. Не волнуйся, мы сделаем все как надо, и я не думаю, что Лео расскажет кому-нибудь, что ты нечистокровная.

— Что? — Малколм как раз вошел в кладовую и растерянно заморгал. — Я не ослышался?

Алиса выругалась.

— Что тебе здесь надо? Тебя никто не приглашал!

Малколм отшатнулся.

— Мы с Ровеной снова обработали раны Мэрвина и наложили новую повязку. У него еще немного идет кровь и сильные боли. А теперь я хотел посмотреть, нужна ли моя помощь Иви. Но, очевидно, нет.

— Только не смей презирать ее из-за этого! А если ты разболтаешь ее тайну, то в моем лице приобретешь вечного врага.

Малколм выглядел несколько растерянным.

— Я не презираю Иви. Я счастлив убедиться в том, что ее раны затянулись и рука больше не искалечена. Так что для нее все закончилось лучше, чем для Мэрвина, поверьте мне.

Алиса была поражена. Она не ожидала такой реакции.

— Чего ты так уставилась на меня? Я понимаю, ты думаешь плохо о нас, и, возможно, по праву, если учитывать предательство Ирен. Я чувствую вину за всех нас и сделаю все, чтобы загладить ее. Я признаю, что всегда считал Лицана второсортной семьей, ведь именно это мне внушали с самого детства. Вражда между нами такая старая, что, вероятно, уходит корнями еще в те времена, когда норманны высадились на этом берегу, чтобы покорить кельтов. Они всегда были побежденными! И точно так же мы думали о Лицана. Ну а за прошедшие недели я убедился, что вы обладаете удивительными знаниями, и ваши силы вызывают уважение.

Он слегка поклонился Иви.

— Да, но…

Алиса смотрела на него широко открытыми глазами.

— Ты имеешь в виду вопрос крови? — Малколм махнул рукой. — Некоторые самые уважаемые Вирад нечистокровные. Вспомни о лорде Байроне. Мы высоко ценим его, даже почитаем! Мы давно поняли, что можем учиться у наших слуг, которые обладают большим опытом и полезными знаниями. Но я все равно советовал бы вам и дальше сохранять тайну Иви, в то время как я позабочусь о том, чтобы вам не помешали.

Лицо Алисы просветлело, и она не задумываясь обняла его за шею.

— Малколм, ты просто чудо!

— Спасибо.

Смутившись, она снова отпустила его и немного резко сказала:

— Итак, за дело! Нам нужно справиться как можно быстрее и посмотреть, как там Мэрвин.

Мэрвин чувствовал себя на удивление хорошо, особенно если учесть, что его ранили серебряным мечом. Настойка друидки, которая вытягивала вредное серебро из плоти, творила настоящие чудеса. Когда Иви вскоре появилась в новой одежде, с перевязанной рукой, с волосами, подстриженными и испачканными с одной стороны, и намазанной сажей щекой, Мэрвин сидел на крышке гроба и беседовал с Сереном. Алиса и Иви с облегчением убедились в том, что он начал потихоньку выздоравливать. Мэрвин улыбнулся немного криво и схватился за перевязанное плечо.

— Горит словно в аду, но в остальном я чувствую себя вполне нормально.

Алиса сочувствующе кивнула.

— Да, боль от серебра трудно проигнорировать. Мне уже пришлось испытать это на себе в Риме. — Она похлопала Мэрвина по здоровой руке. — Через пару ночей все пройдет и не останется даже шрама.

В этот момент от подножия башни до них донеслись сердитые голоса, и наследники поспешили к узким оконным проемам.

— Это Лучиано и Франц Леопольд кричат внизу друг на друга, — сказала Алиса и уже устремилась к лестнице.

Иви и Сеймоур побежали за ней.

— Какие демоны вселились в тебя? — зашипела Алиса и схватила Лучиано за рукав.

Носферас выглядел так, словно в любое мгновение мог накинуться на Франца Леопольда.

— Отпусти меня. Я расправлюсь с этим мерзавцем. И как только он осмелился говорить подобные вещи?

— А что такого я сказал о твоей возлюбленной, что не соответствовало бы правде? — съязвил Франц Леопольд.

Лучиано судорожно вдохнул, но Алиса опередила его.

— Если вы будете кричать об этом на весь двор, то лучше созвать собрание и сообщить всем интересную новость. Возьмите себя в руки!

Лучиано тяжело вздохнул. Он так сильно сжимал и разжимал кулаки, что у него хрустели суставы.

— Хорошо, тогда пойдем на кладбище, где я смогу сказать тебе, какой ты жалкий тип! — тихо сказал Лучиано, развернулся и зашагал с высоко поднятой головой к воротам.

Франц Леопольд прищурившись посмотрел ему вслед, потом наклонился за одной из шпаг, которые лежали в траве, и пошел за Носферас. Алиса и Иви испуганно переглянулись.

— Мы должны пойти за ними! Кто знает, что они натворят в гневе, — прошептала Иви.

— Скорее что Лео, этот подлец, сделает Лучиано! — поправила ее Алиса и подняла вторую шпагу.

Немного в стороне в траве лежали мечи и секира. Копье до сих пор торчало в том месте, куда она его вчера швырнула. Земля в некоторых местах потемнела от крови. Но тела побежденных вампиров исчезли. Осталась лишь их одежда и немного пыли и пепла, которые почти полностью развеял ночной ветер. Вампирши поспешили за друзьями.

— Сеймоур, ну пойдем же! — нетерпеливо крикнула Иви, но волк неподвижно стоял во дворе, прижавшись носом к одному из окровавленных мечей.

— Экипаж ждет! Ты собрался?

Брэм оторвался от письма, которое только что писал, и удивленно посмотрел на друга.

— Но ведь уже темно! Неужели ты хочешь ехать прямо сейчас?

— Мне подходит любое время. Мы попытаемся успеть на утренний поезд. Чем раньше, тем лучше, пока мама снова не передумала!

Брэм понимающе кивнул. Он слышал сердитые голоса и представлял, что Оскару пришлось пережить за эти два дня. Леди Уайльд была серьезным противником! Брэм не завидовал другу, хоть полностью разделял его мнение. Все, что они узнали о восстании, призывало к осторожности. Наверняка требования ирландцев были оправданы, их помыслы благородны, но судя по тому, что Брэм и Оскар услышали, повстанцев было слишком мало, к тому же они были плохо оснащены и организованы. Восстание было обречено на провал, даже если в самом начале предательство не станет их погибелью.