— Именно поэтому они решились похитить оружие из склада в Голуэе, — возражала леди Уайльд каждый раз, когда они доходили до этого пункта.

В таком русле протекала их беседа еще пару часов назад за ужином.

— Да, и что? Неужели ты действительно считаешь, что, имея немного больше оружия, кучка повстанцев сможет победить королевскую армию?

— Если народ поднимется и поддержит их, — сказала леди Уайльд. — И так и будет, если мы поможем подготовить почву.

— Тогда пиши свои статьи, если не можешь иначе! — нервно воскликнул Оскар. — Но только давай исчезнем отсюда, пока не началась кровавая битва, которая будет стоить нам головы.

— Неужели я воспитала труса? — рассердилась леди Уайльд.

— А чего ты ожидала? Что я схвачусь за меч или винтовку и с ревом нападу на первого встречного англичанина, который перейдет мне дорогу? Я человек красивых слов. Мой меч — это перо, а поле боя — великосветские салоны!

Так они проспорили еще какое-то время, но, к радости Брэма, все же пришли к выводу, что надо уезжать. Леди Уайльд торопилась вновь засесть за письменный стол. Внезапно она сказала, что больше не желает терять время, и не стала возражать против того, чтобы сесть на поезд и вернуться в Дублин более быстрым и удобным путем.

— Если бы только я мог догадаться, что меня здесь ожидало, то никогда бы не согласился на эту поездку!

Брэм улыбнулся другу.

— И ты веришь, что тебе удалось бы уговорить леди Уайльд поменять свои планы?

Оскар немного криво улыбнулся и вздохнул.

— Нет, мой друг, в это я не верю!

Возможно, чтобы сменить больную для себя тему, Оскар кивнул на листок бумаги, который лежал перед Брэмом.

— А что ты пишешь? Ты решил стать писателем? Только не говори мне, что это листовка!

Брэм рассмеялся.

— Конечно, нет! Не волнуйся.

Он поспешно сложил лист и спрятал его в нагрудный карман. Брэм так и не ответил другу, что это было, а тот не стал расспрашивать.

Коня оседлали и привели во двор, экипаж уже был нагружен багажом. Оскар сел в седло, он явно больше не хотел вести дискуссии со своей матерью. Так что Брэму не оставалось ничего иного, как сесть в экипаж к леди Уайльд. Карета покачиваясь выехала со двора и последовала по широкой дороге на юг.

Вскоре они проехали соседнюю деревню. Брэм почувствовал, как у него быстро забилось сердце. Он положил руку на нагрудный карман, в котором лежало сложенное письмо. Почему им снова овладели безумные фантазии? И тем не менее каждая клеточка его тела побуждала его решиться на это. Сейчас! Это была последняя возможность.

— Леди Уайльд, мы не могли бы ненадолго остановиться? Мне нужно кое-что сделать.

Брэм постучал тростью по стенке, и экипаж остановился.

— Я быстро, — пообещал он удивленной даме и исчез в темноте.

Брэм Стокер побежал вдоль дороги. Скоро он совсем запыхался, и ему пришлось снизить темп.

На другой стороне реки над верхушками деревьев появились зубцы башни замка, и снова заговорил его внутренний голос, который предупреждал об опасности и советовал убираться подальше от этого места. Но Брэм не собирался входить в замок. Его целью было старое кладбище. Чем ближе Брэм подходил к нему, тем медленнее шел. Он заметил, что ступает, чуть ли не на цыпочках, изо всех сил стараясь не шуметь. Его дыхание звучало неестественно громко, и он даже слышал биение своего сердца.

Наконец впереди показалась полуразрушенная стена, которая окружала маленькое кладбище. Брэм Стокер остановился.

Неужели его покинули добрые ангелы? Что он тут делал? И как ему пришло в голову, что она может быть здесь? Брэм никак не мог забыть ее слова. Они снова встретятся. Так предопределено судьбой. Он медленно продолжил путь. Брэм и хотел и боялся заглянуть за стену.

Внезапно он замер. До него донеслись громкие голоса. Брэм прислушался. Это были голоса молодых людей, которые звучали чертовски сердито. Что там происходило? Не задумываясь о том, какой опасности он себя подвергает, Брэм поспешил к стене и спрятался за кустом. Потом он осторожно выглянул из-за поросшей мхом гранитной стены. Два юноши, лет четырнадцати или пятнадцати, стояли друг напротив друга. Один был высоким, стройным, темноволосым и очень красивым. Другой был среднего роста и немного коренастый. Его короткие черные волосы беспорядочно торчали во все стороны. В руке у красавца была шпага. По их лицам Брэм понял, что спор был очень серьезным. Были ли это вампиры? Он предположил, что да, хоть лунный свет был таким слабым, что он не смог разглядеть, отбрасывали ли они тени. Потом скрипнула дверь и на кладбище вбежали две девочки. Одна высокая, с белокурыми волосами. Второй была Иви. От одного только вида ее серебряных локонов сердце Брэма учащенно забилось. А когда Иви повернулась к нему, и он увидел левую сторону ее лица, у него замерло сердце. Господи, что случилось с ее лицом и волосами? От ужаса Брэм сжал в руке письмо, на котором было написано «Для Иви-Мэри».

Когда вампирши прибежали на маленькое кладбище недалеко от замка, им сразу стало ясно, что гнев юных вампиров не остыл. Лучиано и Франц Леопольд стояли друг напротив друга, на расстоянии всего нескольких шагов. Они лишь смотрели друг на друга, но даже сам воздух, казалось, вибрировал от их ненависти. Острие шпаги Дракас было направлено прямо в сердце Лучиано, но Носферас это не волновало. Возможно, гнев ослепил его.

— Лео ничего ему не сделает, — сказала Иви, но ее голос немного дрожал.

— Нет, не сделает, — согласилась с ней Алиса. — Потому что я не допущу этого!

Она лихорадочно огляделась. Тот факт, что Сеймоур не пошел с ними, огорчил ее. Неужели он до сих пор дулся на Иви, из-за того что она закрыла его и бросила? И поэтому именно сейчас оставлял без защиты? Это было не очень хорошо, но в данный момент уже ничего нельзя было изменить.

Крепко сжав эфес шпаги, Алиса устремилась к драчунам и встала рядом с Лучиано.

— Лео, прекрати эту бессмыслицу! — крикнула она. — Неужели ты хочешь сделать еще хуже? Вместо того чтобы признать свою ошибку и попросить прощения!

— Это я не прав? — Франц Леопольд холодно рассмеялся. — Алиса, не будь смешной. Этот Носферас смертельно обидел меня и мою семью и должен ответить за это!

— Он лишь защищал Иви. Это ты должен извиниться за оскорбления, которые нанес ей! — потребовала Алиса.

— Нельзя оскорбить нечистокровную, потому что у нее нет ни чести, ни достоинства. Она рабыня, которую сделал таковой чистокровный вампир только для того, чтобы она слушалась его и служила ему.

— Забери свои слова назад! — закричал Лучиано. — Да Иви гораздо лучше, чем вся твоя семья, вместе взятая!

Несмотря на направленную на него шпагу, он хотел наброситься на Франца Леопольда, но Алиса оттолкнула Лучиано в сторону и закричала, чтобы он не поддавался на провокации Дракас. Теперь она стояла напротив Франца Леопольда. Кончики их шпаг находились всего в нескольких миллиметрах друг от друга.