class="p1">— Он даже покупает мне нижнее белье. И это как лучшее нижнее белье, которое у меня когда-либо было, оно как вторая кожа. Даже трусики…

— Вероятно, неуместно обсуждать свои трусики с учителем, — напомнил я ей, когда оторвал взгляд и посмотрел на огромный бассейн.

Вода здесь была значительно теплее, чем в общественном бассейне. Маленькие богачки не могли рисковать замерзшей задницей, когда им все-таки захотелось искупаться, и теплая вода ласкала мои ноги, когда я лениво брыкал ими.

— Тогда уместно ли выпивать со своим учителем? — Спросила она, найдя бутылку Джека. — Или ты планируешь устроить вечеринку для одного и заставить меня сидеть в углу?

Я подавил ухмылку, протянул руку и взял у нее бутылку, прежде чем открутить крышку и сделать большой глоток. Я сделал пять глотков, осушив четверть бутылки, когда почувствовал на себе ее взгляд.

Ни одна вечеринка не сравнится с изоляцией, верно?

— Я ни за что на свете не дам тебе алкоголь, — твердо сказал я, не сводя глаз с дальней стороны бассейна и сдерживая смех, когда она раздраженно фыркнула.

Я молча поставил бутылку рядом с ней и стал ждать, продолжая смотреть на воду. Через две секунды она схватила ее и прижала к губам.

Мое сердце подпрыгнуло при мысли о том, что я только что сделал. Я был действительно чертовски безрассуден с этой девушкой, но какой-то части меня было просто все равно. Я бесцельно проводил время здесь, потеряв надежду обрушить свою месть на Сэйнта Мемфиса, ради чего я так усердно работал, а она ворвалась в мою жизнь, назвала меня мудаком, надрала мне задницу на боксерском ринге и в одиночку дала мне возможность сделать то, ради чего я сюда приехал, в течение нескольких недель.

Я взглянул на бутылку, когда она поставила ее между нами, и приподнял бровь, увидев, что она сравнялась с моей порцией, так, что бутылка была уже наполовину пуста.

В моем животе зародилось низкое жужжание, и я потянулся за едой точно так же, как это сделала она. Она со смехом оттолкнула мою руку от кураги, прежде чем отправить одну из них себе в рот и застонала от преувеличенного удовольствия.

— О, ради любви к сахару, — простонала она, прожевывая, и я фыркнул от смеха.

— Ты ведь все еще не сидишь на диете из листьев салата не так ли? — Спросил я, отчасти потому, что если бы я узнал, что Сэйнт все еще вытворяет с ней это дерьмо, то я собирался лично найти способ остановить его, а отчасти просто для того, чтобы было что ей сказать.

— Нет. Я была хорошей девочкой, поэтому получаю много угощений, — невозмутимо ответила она. — Но никакой пиццы. Клянусь, я готова на все, лишь бы съесть эту вкуснятину. Но Сэйнт любит правильную еду. — Она изобразила рвоту, и я виновато посмотрел на запас здоровой пищи. Вряд ли я предлагал ей свободу от нездоровой пищи, о которой она мечтала.

— Ты хочешь продолжить обсуждение способов, которыми ты сможешь работать против них? — Спросил я.

— Нет. Не сегодня. У меня впереди целых два дня свободы, и я хочу быть по-настоящему свободной от них хотя бы часть этого времени. По крайней мере, сегодня вечером.

— Хорошо, — согласился я, жалея, что не могу так легко забыть о семье Мемфисов. Так долго они были всем, о чем я думал, обо всем, о чем мечтал, что я не мог представить себе настоящую ночь свободы от этого, но я мог попытаться это сделать. — Итак, как выглядит свобода для Татум Риверс?

Она бросила на меня взгляд, полный тревоги, прежде чем внезапно вскочить на ноги.

Я посмотрел на нее снизу вверх, когда она протянула руку через свои плечи, и мои губы приоткрылись, когда красное платье одним быстрым движением упало с ее тела.

Она не шутила насчет того, что Сэйнт выбирает хорошее нижнее белье, и на мгновение все, что я мог сделать, это уставиться на нее в красно-белом шелковом платье, которое делало ее похожей на модель Victoria Secret, прежде чем она нырнула прямо в бассейн.

Я смотрел, как она уплывает от меня под водой, и к тому времени, как она вынырнула, то уже достигла дальней стороны широкого бассейна.

— Ты можешь надолго задерживать дыхание, — сказал я.

Я что, только что пытался сделать ей комплимент по поводу того, как долго она может задерживать свое гребаное дыхание?

— Я была в команде по плаванию в нескольких школах, но потом я снова перевелась, и у них не было бассейна, поэтому я переключила свое внимание на гимнастику, — ответила она, пожав плечами.

— Значит, ты также гибкая?

Какого хрена я только что об этом спросил??

— Да, — ответила она своим хриплым голосом, и я провел рукой по лицу, пытаясь вспомнить, какого черта я начал пить виски. У меня не было гребаной игры, когда я пил виски, и я знал это. Не то чтобы мне нужно было играть прямо сейчас, в любом случае, но, черт возьми, мне не нужно было комментировать, насколько гибкой она была или не была.

— Ты не знал? — Крикнула она, когда я больше не задавал ей идиотских вопросов.

— Нет.

— Потому что ты трусливое дерьмо? — Спросила она, выгибая бровь.

— Может быть.

— Или, может быть, это потому, что ты больше не знаешь, как быть свободным, — поддразнила она.

Это была просто шутка, но она задела меня за живое. Потому что иногда я задавался вопросом, о скольких именно вещах я забыл, выполняя свою миссию по разрушению семьи Сэйнта. Я никогда не относился к тому типу парней, которые отказываются от вызова. Так что к черту все. Меня даже не волновало, что она подталкивала меня к этому. Я собирался поплавать в бассейне с красивой девушкой и просто немного повеселиться, черт возьми, хоть раз в жизни.

Я взял бутылку "Джека" и сделал еще несколько больших глотков, чувствуя, как он обжигает, и поставил бутылку обратно на плитку.

Я поднялся на ноги и стянул майку, прежде чем сбросить шорты и остаться в одних боксерах.

Татум наблюдала за мной, и от выражения ее глаз у меня по спине пробежали мурашки. Я попятился, прежде чем разбежаться и прыгнуть прямо в центр бассейна, подтянув ноги к груди. Вода плескалась повсюду, когда я нырнул как камень, а крики Татум эхом отражались от высокой крыши.

В тот момент, когда я вынырнул, мягкие руки схватили меня. Татум пальцами вцепилась в мои волосы, когда навалилась всем весом мне на спину и попыталась затащить