Франция была бы очень богата, а народ жил бы в полном достатке, если бы не расточение государственной казны, которую в других государствах расходуют с толком.

На мой взгляд, Франция теряет больше денег, чем другие королевства, претендующие на известное с ней равенство, употребляют на свои обычные расходы.

Как-то в разговоре со мной, рассуждая о богатстве Франции, венецианский посол весьма остроумно заметил[620], что он пожелал бы ей для полноты счастья только одного – умения тратить деньги, которые она так безрассудно расточает, столь же разумно, как это делает Венецианская республика, которая не тратит без нужды и без особенной бережливости ни единого гроша.

Если бы можно было умерить аппетиты французов, то лучшим способом как следует сберечь королевские деньги я счёл бы именно этот; но поскольку невозможно положить предел алчности столь необузданных умов, как наши, то остаётся лишь сдерживать их, поступая с ними так, как поступают врачи с изголодавшимися больными: принуждают к воздержанию, запрещая принимать пищу.

Для этой цели начинать реформу финансов надо с уничтожения главных путей, по которым деньги могут незаконно изыматься из королевской казны.

Среди них нет пути более опасного, чем платежи наличными[621], злоупотребление коими дошло до такой степени, что не заняться их устранением означает погубить государство.

Хотя при некоторых обстоятельствах платежи наличными бывают полезны, а в других случаях кажутся необходимыми, тем не менее проистекающие от них большие неприятности и злоупотребления настолько превосходят полезность, что их нужно непременно отменить.

Административное деление Франции в середине XVII века

Тем самым можно сберечь целые миллионы и пресечь бесчисленные скрытые траты, расследовать которые нельзя до тех пор, пока будут применяться секретные способы расходования общественных денег.

Прекрасно знаю, что мне скажут: существуют некоторые расходы на иностранные дела, которые по своей природе должны быть секретными[622] и из которых государство может извлечь немало выгоды, коей оно будет лишаться всякий раз, когда те, кому эти деньги предназначались, поймут, что больше их не получат.

Однако под этим предлогом совершается столько воровства, что по зрелом размышлении лучше совсем закрыть дверь перед всякой выгодой, извлекаемой в некоторых случаях, чем оставить её открытой для злоупотреблений, которые могут ежеминутно совершаться, приводя к разорению государства.

Между тем, дабы не прерывать производимые с пользой некоторые секретные расходы, можно выделить на платежи наличными 1 млн золотом[623] с тем условием, чтобы распоряжения на их выплату подписывались самим Королём, а получатели выдавали расписки.

Если возразят, что платежи наличными необходимы для осуществления обычных скидок[624], то я отвечу, что это одна из причин, почему их надо уничтожить.

Ведь ежели в прошлом обходились без наличных платежей, то и впредь можно будет прекрасно без них обойтись, а если к тому же отказаться в мирное время от займов и чрезвычайных налогов, то это добро не только не причинит зла, но напротив, принесёт другое добро.

Меня, возможно, спросят, почему, считая эти платежи вредными, я их в своё время не устранил.

Генрих Великий знал об этом зле, вошедшем в обычай при его предшественнике[625], и не смог с ним справиться; внутренние смуты и волнения, внешние войны и, как следствие, большие расходы, приведшие к чрезвычайным займам и налогам, не позволили и помыслить об исполнении этого дельного совета.

Сокрушить гугенотскую партию, укротить спесь вельмож, выдержать большую войну против весьма могущественных врагов, чтобы достичь затем доброго мира, который обеспечит спокойствие в будущем, – все эти способы были применены для достижения поставленных целей, ибо им-то и предстояло уничтожить причины, порождающие такие злоупотребления.

Поскольку вопрос о наличных выплатах дал мне повод поговорить о чрезвычайных налогах[626], то не могу не сказать, что немалое приращение дохода, коего можно добиться сим способом, не только невыгодно государству, но и, наоборот, вредно, и не обогащает его, а разоряет.

Возможно, поначалу это утверждение покажется парадоксом, однако после тщательного рассмотрения невозможно не убедиться в его справедливости и истинности.

Рост королевских доходов не может происходить иначе, чем посредством повышения налогов, которыми облагают различные виды товаров, а посему ясно, что если таким образом увеличивается приход, то вырастает и расход, поскольку людям приходится дороже платить за то, что раньше они покупали по более низкой цене.

Если дорожает мясо, если повышается цена на ткани и прочие вещи, то солдату будет труднее себя прокормить и обеспечить, а потому придётся платить ему большее жалованье; возрастёт и заработная плата рабочих. В итоге расходы увеличатся почти на ту же сумму, как и доходы, что причинит огромный убыток обычным гражданам, тогда как выгода, полученная государем, будет весьма невелика.

Портрет кардинала Ришельё в профиль