31 марта 1937 года началось наступление франкистов на республиканский Север. Мола обратился к его защитникам с ультиматумом, угрожая в случае продолжения сопротивления сровнять Бискайю с землей. «У меня есть для этого средства», — заявил бывший «Директор». И уже в первый день немцы их продемонстрировали, разрушив мирный городок Дуранго (при этом погибли 127 человек и 131 потом скончался от ран). Это было первый в истории войн пример ликвидации с воздуха целого населенного пункта.

Легион «Кондор» буквально висел над позициями басков и его самолеты преследовали даже одиночные автомобили. Когда немцы заправлялись, их «страховала» тяжелая артиллерия. Но, несмотря на это, в течение четырех дней Мола не мог сдвинуться с места. В гневе он приказал Шперрле начать уничтожение с воздуха промышленных предприятий Бильбао. Но даже немцам этот приказ показался слишком варварским, и они захотели услышать его от самого Франко. «Генералиссимус» не стал заходить так далеко. Во-первых, он считал, что предприятия тяжелой промышленности пригодятся ему самому (Мола, как ярый монархист, открыто говорил, что все беды Испании от заводов и их рабочих: чем меньше останется тех и других, тем лучше). Во-вторых, в промышленность Страны басков было инвестировано много английского капитала, а Франко никак не хотел ссориться с Лондоном, чтобы в нужный момент разыграть английскую карту против своих слишком навязчивых друзей из Берлина и Рима.

Наконец, 4 апреля Мола взял Очандиано, вклинившись в линию обороны республиканцев на 10–12 километров. 6 апреля немецкие «мессершмитты» сбили первый И-15, который пилотировал 18-летний испанский летчик. Но затем вплоть до 20 апреля мятежникам пришлось, неся большие потери, выдерживать яростные контратаки баскских резервов и астурийских бригад. Многие высоты несколько раз переходили из рук в руки и если бы не господство в воздухе германо-итальянской авиации, то Моле пришлось бы отступить. Немцы официально потребовали от генерала активизировать наступательные действия, и Мола призвал на помощь едва оправившихся от гвадалахарского разгрома итальянцев.

20 апреля 15 наваррских батальонов пошли на штурм высот Инчорт после полуторачасовой артподготовки и бомбежек силами всей авиации. Но два батальона басков держались героически. Они отступили только тогда, когда мятежники проникли к ним в тыл, где практически разбежался батальон анархистов. 24 апреля вдоль побережья начали наступать итальянцы. 22 апреля немцы сбили командира эскадрильи «курносых» Фелипе дель Рио, который на тот момент был лучшим асом республиканского Севера: одержал 7 побед.

Глава правительства Страны басков Агирре каждый день слал телеграммы в Валенсию с просьбой срочно прислать на помощь авиацию, так как бесконечные и безнаказанные бомбардировки начали сказываться на боевом духе бойцов. В ответ ему сообщали о плохой погоде и технических трудностях перелета через территорию, занятую мятежниками. Многие в Стране басков приходили в отчаяние. Росли антикоммунистические настроения: солдаты говорили, что им нужны не политкомиссары, а советские самолеты.

Чтобы окончательно сломить волю басков к сопротивлению, 26 апреля 1937 года немецко-итальянская авиация (23 «юнкерса», четыре новейших бомбардировщика «хейнкель-111», три «савойи СМ 81» и один «дорнье-17» в сопровождении 12 истребителей) в 16 часов 30 минут подвергла массированной бомбардировке священный для басков город Герника с 7000 жителей в 15 километрах от фронта. В этом городе рос старинный дуб, около которого испанские короли давали клятву соблюдать древние вольности и привилегии басков. Тот день в Гернике был ярмарочным: в город съехались крестьяне из окрестных деревень. Немцы завалили это скопление людей на центральной площади зажигательными и осколочными бомбами, сбросив в общей сложности 50 тонн смертоносного груза. Было убито 1645 и ранено 889 мирных жителей. В мире поднялась волна протестов, и немцы попросили Франко отрицать их участие в налете. Итальянцы публично открестились от Герники. После занятия города 28 апреля войсками мятежников специальная команда «Кондора» очистила его от остатков бомб. Иностранным корреспондентам было заявлено, что Гернику сожгли отступающие баски (вплоть до 1960-х годов франкисты упорно держались этой версии). Потом стали объяснять, что в Гернике сконцентрировалось много республиканских войск, что было явной ложью. Бомбардировкой Герники Франко и немцы добились обратного эффекта: ненависть к ним среди басков только возросла, и на сторону защитников Басконии встало все мировое общественное мнение.

Над Герникой «во всей красе» проявил себя лучший бомбардировщик испанской гражданской войны со стороны мятежников — немецкий «Хейнкель 111» (франкисты называли его «педро»). Этот цельнометаллический двухмоторный бомбардировщик был своего рода ответом на советский СБ. Он был немного медленнее «катюшки» (максимальная скорость 370–390 км в час), имел меньшую дальность полета, но зато в полтора раза превосходил советский самолет по бомбовой нагрузке (1500 килограмм). Первые «Хейнкели 111» появились в Испании еще в феврале 1937 года и их дебют был неудачным: в марте под Гвадалахарой итальянская ПВО по ошибке сбила один «хейнкель». Всего из направленных в Испанию за годы войны 95 бомбардировщиков этого типа было сбито 28. 21 разбился или был поврежден в результате аварий. Люфтваффе высоко оценила боевые заслуги «Хейнкелей 111» в Испании и бомбардировщик использовался немцами на всем протяжении Второй мировой войны (в том числе, и для налетов на Москву). В испанской армии «хейнкели» стояли на вооружении до конца 1950-х годов.

Между тем весь март и апрель Лондонский комитет по невмешательству занимался вопросами вывода иностранных добровольцев и организацией контроля морских и сухопутных границ Испании. Немцы и итальянцы прибегали к проволочкам, пытаясь перевести дискуссию на тему об испанском золоте, «похищенном Советами». А 23 марта представитель Италии в Комитете прямо заявил, что ни один итальянский «доброволец» не покинет Испанию до полной победы Франко.

Французское правительство Народного фронта, узнав о трагедии Герники, приняло решение негласно открыть франко-испанскую границу, через которую пошли опломбированные поезда с советскими военными грузами (правда, вскоре под давлением Англии граница была вновь закрыта).

6 апреля 1937 года мятежники объявили о полной морской блокаде республиканского Севера, включая запрет на перевозку туда продовольствия иностранными судами. Будучи бит на фронте, Мола решил задушить противника голодом. Основную часть грузов на Север республики перевозили английские торговые суда, и мужество их капитанов подкреплялось баснословными гонорарами, которые была вынуждена платить республика. Однако, когда английский пароход «Торпхолл» был остановлен в 5 милях от берега крейсером мятежников «Адмирал Сервера», на горизонте показались два британских эсминца, и «Торпхоллу» немедленно разрешили продолжить свой путь в Бильбао. Но скрытые сторонники франкистов в Великобритании, включая сидевшего во французском городе Андай посла в Испании Чилтона, всячески убеждали адмиралтейство, что блокада мятежников эффективна и рейды Бильбао заминированы. Английское правительство после этого рекомендовало находящимся в море британским торговым судам зайти во французский порт Сент-Жан-де-Лус до выяснения обстановки.